Люди,
вы почему такие плохие? почему у меня ни одного подписчика???
вы почему такие плохие? почему у меня ни одного подписчика???
🔞18+
Я уставился на дверь, ожидая, что кто-то снова её откроет и войдёт, но этот кто-то уже находился рядом, позади меня у окна. Знакомый манящий аромат наполнил мою спальню.
- Щщщщ, - приложив палец к своим губам, прошипела Ева, и я сразу же повернулся, сделав удивлённое лицо. Я действительно не ожидал её тут увидеть. Она улыбалась, поглядывая на небо через большое окно, - Луна сегодня поистине красива, не правда ли? – спросила она, и сделала шаг, переводя томный взгляд на меня, и, приблизившись ко мне вплотную.
Засмущавшись, я сделал шаг назад, хотя испытывал странные чувства. Хотя какие странные, я точно знал, чего хотел, но пока что не мог себе этого позволить.
- Что вы тут делаете? – спросил я, подняв брови.
Только что я чувствовал себя виноватым перед Марийкой, а теперь все мысли о ней испарились, будто их и не было. Я понимал это, но ничуть не сожалел. Инстинкты подавляли разум.
- А как ты думаешь? – спросила она, подступив ко мне, вновь сокращая расстояние.
Игриво накручивая кончики волос на палец, Ева совращала меня, а я как недотрога держал оборону, но если так и будет продолжаться, она прижмёт меня где-то у стены, или завалит на кровать, смотря куда уже я выберу дальнейшее движение.
- Честно, даже не догадываюсь. А Филипп знает, что вы сейчас у меня в спальне? – поинтересовался я, всё ещё побаиваясь стать тем тайным любовником, которых обычно казнят, узнав про измену супруги. Но в то же время я начал заставлять себя прогнать того труса, что пытался оставаться во мне с холодной головой, и советовал думать перед тем, как совершить ошибку.
- Ты задаёшь не те вопросы, - ответила она и положила руки мне на плечи...
Я не помню, когда она ушла. Может, сразу, когда мы закончили любовные дела, или ещё понежилась со мной в постели. Я быстро уснул довольный и уставший. Как же хорошо было оказаться здесь, забыв всё, что могло тянуть куда-то обратно. Теперь мой дом тут, на этом неизвестном острове, в этом шикарном дворце.
Не знаю, зачем меня сюда привезли, может, для утех хозяйки, что тайно будет посещать мои покои по ночам?
Об этом я обязательно узнаю, а пока что я спал. Нужно было высыпаться и набираться сил, наверняка утром будет наивкуснейший завтрак.
Я видел сон, в котором я блуждал по острову, не зная, как с него бежать. Я был напуган, но не знаю, что именно меня напугало. Стоя у обрыва, я думал о чём угодно, лишь бы не оставаться в этом месте, которое ещё вчера казалось мне райским. Вдруг прямо по воздуху ко мне подплыла лодка, я попытался дотянуться до неё, но не хватало совсем чуть-чуть. И вдруг на лодке во весь рост встала Марийка. Она смотрела на меня презренным взглядом, обвиняя за измену. Да, я заслужил её злость, но надеялся, что она приплыла сюда за мной. Я крикнул ей, чтобы она протянула мне руку, но Маруся лишь сморщилась, оскалив клыки. Она что приплыла, чтобы только подразнить меня свободой, которой теперь не видать? И вдруг её лодка стала медленно отдаляться от меня. Нет! Мне нужно спастись. Я прыгнул, думая, что зацеплюсь за борт и вскарабкаюсь, но это оказалось видение, и я полетел вниз с обрыва, стремительно набирая скорость.
Весь в поту я вздрогнул и сел на кровати, пытаясь выбросить этот кошмар из головы. Спокойно, всё хорошо. Я в спальне, на той самой мягкой кровати, у того же окна, через которое видно луну. Её вид успокаивал, и я снова прилёг.
И только я сомкнул глаза, медленно погружаясь в новый сон, как дверь в мои покои с грохотом распахнулась, ударившись об стену. В комнату вбежали стражники и вытащили меня из-под одеяла...
Новая легенда, которой с нами поделился подписчик и мы должны были её проверить.
Новый фильм очень скоро на нашем ютуб и телеграм каналах...
Машина подъехала к станции Ерелино с пустым прицепом. Борис сдал немного в сторону и припарковал авто задом к гаражным воротам. Из здания вышла Екатерина Дмитриевна со своим мужем, смотрителем Захаром.
— Смотрите-ка, вернулись, — радостно, с улыбкой на лице встретила Ключница. — И ласточка моя целёхонька.
Женщина подошла и погладила «УАЗик» по переднему крылу.
Друзья вышли из автомобиля. Женщина, прищурив левый глаз, посмотрела на братьев и автоматы у них на груди.
— Так вы с друзьями, значит, — Ключница посмотрела на мужа.
— Верно, — ответил Серёжа. — А еще с подарком. Этот прицеп теперь ваш.
— На кой он нам? — удивилась Екатерина Дмитриевна.
— Как зачем? Провизию будете возить из других убежищ, — улыбнулся в ответ Сергей. — Удобно же, и больше влезет.
— Ах да, точно, ресурсы, — замешкалась женщина. — А у нас для вас тоже сюрприз. Долго думали над вашими словами и поняли, что не по-соседски это как-то. Вы помогли нам разобраться с зомби-псами, машину вот починили бесплатно. Короче, очистили мы станцию Бякино от грабителей. Мои ребята вернулись утром, сказали, что всех положили. И не такие уж они и страшные оказались, даже выстрелить не успели. Вы уж сами их там где-нибудь закопаете.
— Вы что, их убили? — Голос Бориса Валентиновича задрожал. — Они же...
— Только не надо благодарностей, — перебила Ключница. — Сочтемся как-нибудь. Сегодня мы вам помогли, завтра вы нам. Соседи как-никак.
— Они же не убийцы, — продолжил Борис. — Хулиганы — да, грабители — да, но они никого не убили. Просто выгнали — и всё. Их нужно было проучить, напугать, но не убивать.
Губа Екатерины Дмитриевны затряслась, улыбка на лице сменилась гневной гримасой. Не прошло и секунды, как женщина снова заулыбалась и, прокашлявшись в кулак, ответила:
— Вы просили о помощи, и мы помогли. Это нужно ценить, а не ставить в укор. Погостите у нас или сразу в путь? Дома-то лучше всегда, не так ли?
— Мы уходим, если можно, только воды нам с собой наполните канистру, — тихо сказал Сережа.
— Захааар! — заорала Ключница.
— Я тут, моя радость, — Захар стоял за ее спиной в полуметре и от этого заметно вздрогнул.
— Налей нашим новым друзьям водички да насыпь с собой сухарей, что ли, каких-нибудь. Пусть погрызут по дороге.
Женщина подошла к Борису ближе и сказала шепотом на ухо:
— Гони ствол назад.
***
Автоматные очереди были слышны несколько минут. Друзья собрались возле камина и молча слушали выстрелы. Лес их отчетливо передавал и, вероятно, даже усиливал громкость. Казалось, стреляли где-то рядом. Людские крики и вопли доносились в промежутках затишья.
— Что, если там действительно Сережа? — прервала молчание Маша. — А мы сидим тут и бездействуем.
— И чем ты собралась помогать? — спросила Ю, лежа на одном из диванов. — Оружия-то у нас нет.
— Ю права, — влез в разговор Игорь Маркович. — Если бы Сергей и Борис Валентинович нуждались в нашей помощи, они бы пришли сначала в лагерь. Наверняка просекли, куда мы ушли. Завтра утром сходим посмотреть, что там да как.
— Все равно не могу сидеть на месте, — Маша встала и принялась ходить от окна до двери и обратно.
— Влюбилась, что ли? — язвительным тоном спросила Ю.
— Я? В кого? — замешкалась Маша. — Видимо, ты про Сережу. Знаешь, порой к собаке привязываешься, а уж к человеку и подавно. Знала женщину одну еще до эпидемии. Привязалась собака к ней на огороде, не знаю, откуда прибежала, просто стала с ней жить. Большая такая, неизвестной породы, помесь, скорей всего. Так вот, женщина настолько к ней привязалась за лето, что, уезжая на зиму в город, ревела три дня. В морозы знакомая жила в квартире у своей больной матери, и та, вдобавок, не переносила собачью шерсть. Аллергия, что ли, не знаю. Так вот, как я уже сказала, поревела трое суток, а на четвертые привезла песику еды. Так и ездила к нему всю зиму два раза в неделю. Он даже встречал ее на станции, прям как в том фильме. А ты говоришь, влюбилась, да вы мне как родственники уже все.
— Не знаю, я вот никого не любила, — немного подумав, сказала Ю и закинула ногу на коленку, лежа на спине.
— А тебя, кстати, как зовут-то хоть? — поинтересовался Игорь Маркович.
— Ю, — ответила девушка. — У тебя что, деменция началась?
— Нет такого имени, в первый раз слышу, — заворчал мужчина. — Это ведь сокращение от Юлии, да? Юлианы? Или Юноны, а может, Юты? От прошлого своего прячешься, вот и скрываешь истинное имя.
— Меня зовут Юю, — улыбнулась Ю. — Для друзей просто Ю. Это какое-то азиатское имя, вроде китайское, спасибо мамаше. Она всегда была с приветом. Означает «счастливая». А прошлое мое действительно не хотелось бы вспоминать. Видишь ли, уважаемый Игорь Маркович, так уж вышло, что я не просто так отлично стреляю из снайперской винтовки.
— Понял, не дурак, — ответил мужчина и отхлебнул немного крепко заваренного кофе из кружки. — Что-то душит меня сегодня. Не к добру это. В комнате душно или только мне кажется?
Карандаш расстегнул верхние пуговицы рубахи и просунул ладонь в область сердца.
— Полежи на диванчике, дядя Гош, — запереживал Грант. — Переволновался, поди, сегодня, сидя в кустах.
Карандаш встал со стула и, потихоньку оперевшись на юного помощника, добрался до своего лежбища и аккуратно прилег. Крантик поднял его голову и поправил повыше подушку.
— А ты чем занималась до эпидемии? — спросил вдруг пожилой мужчина Марию.
Маша не прекращала ходить от стенки до стенки и сначала даже не расслышала вопроса.
— А? — нервно вздрогнула девушка. — Ну, раз у нас у всех тут скелеты в шкафах, тогда и я оставлю в секрете свое прошлое.
— Ну всё же, — настоял Карандаш.
— До эпидемии я была замужем, — Маша остановилась напротив камина и продолжила, вглядываясь в пламя. — Когда всё началось, у мужа словно башню сорвало. Он перестал быть похож на самого себя. Связался с плохими людьми и даже возглавил их шайку. Грабили, шантажировали, угрожали, в общем, занимались легким обогащением.
В глазах девушки отражалось пламя камина.
— И где он сейчас? — пробухтел Игорь Маркович и сильно закашлялся в кулак.
— Не знаю, полтора года его не видела, — тихо ответила девушка. — Я ушла от него, как только выпала возможность. Его, наверное, убили давно. Такие долго не живут. Меня удивляет только одно. Всю жизнь я думала, что люди не меняются. Что психика формируется в детстве. А тут на тебе, пожалуйста, а ведь таким тихоней был. Работал на заводе, всю зарплату в дом приносил. Мастер на все руки, по дому помогал, пылесосил, мыл посуду и вообще души во мне не чаял. Но как случился этот чертов апокалипсис, его будто подменили. Как с цепи сорвался, глаза стеклянные, и смотрит вроде на меня, а кажется куда-то дальше, сквозь тело.
— Ага, знаю я таких, — ухмыльнулся Игорь Маркович. — Постоянно хвастаются, и это у них дома есть, и это. То баню на огороде построят, то гараж новый купят поближе к дому. А как спросишь сотню на четверку добавить в долг, так ни копейки нет. Верно ты подметила, становятся сами не свои, глаза стеклянные и смотрят, будто не замечают меня вовсе.
— Давайте спать, — Маша потянула руки в стороны и широко зевнула. — Сегодня был трудный день.
***
— Вставай, дядя Гоша! — тормошил за плечо мужчину Крантик. — Ты идешь с нами или нет? Уже рассвело. Собирайся.
— Сколько раз говорил, не называй ты меня Гошей, — недовольно ворчал мужчина. — Зови «Карандаш», раз имя с отчеством тяжело произносить.
Друзья вышли из здания и направились в сторону станции. В лесу было тихо, лишь где-то рядом куковала кукушка. Обувь девушек быстро намокла от утренней росы.
Отряд подошел к станции тихо. Маша вызвалась идти первой с тесаком в руках. Девушка тихонько приоткрыла входную дверь и, увидев трупы на полу, с ужасом в глазах произнесла:
— Это не они...
Повезло им или нет, но Петра Сергеевича они встретили уже на второй вечер. Мужчина замахал парню рукой, но, увидев, что тот не один, развернулся спиной к друзьям, направился прочь, ловко лавируя между пассажирами.
- Сдрейфил! - победно произнёс Костя. – Нет, далеко не уйдёт. Надо сказать ему пару ласковых.
- Может, ну его?
- Стой здесь и никуда не уходи. Я просто поговорю, чтобы знал, как до людей докапываться.
Костя поспешил вдогонку, стараясь не упускать из виду фигуру в пальто и шляпе. Расстояние быстро сокращалось, но нагнать мужчину не выходило. Когда, казалось, оставалось сделать всего два-три шага или же вовсе протянуть руку, Пётр Сергеевич неведомым образом ускользал, отказываясь в недосягаемости. Костю эта странность лишь больше разозлила и раззадорила. Боится мужичок? Небось, нагонять страху на одинокого пассажира метро умеет, а как дело коснулось его самого, так сразу в кусты. Ничего, отучим от дурацкой привычки. Вот только догнать.
Но мужчина был неуловим. В какой-то момент Костя вообще упустил его из поля зрения, лихорадочно завертелся на месте. Куда он пропал? Ведь только что его спина маячила прямо перед носом! Не мог же он сквозь землю провалиться. Выходит, прошляпил шизика, пока тот заметал следы?
Холодные сильные пальцы сжалась стальной хваткой на горле Кости, приподняв того на пару сантиметров от земли. Парень заелозил ногами, повиснув в воздухе, кое-как оперся на носочки, попытался разжать смертельные объятия. Напрасно. С таким же успехом можно было попробовать сдвинуть с места бетонную стену.
- Ты не должен ходить за мной, - безразличный тон, как у робота.
Откуда он вообще здесь взялся? Костя мог поклясться, что ещё секунду назад психом и не пахло.
- Ты кто такой? - прохрипел парень. Хватку Петра Сергеевича ослабить никак не удавалось. Поразительно, что в этом невзрачном мужике столько силы.
- Я друг твоего друга, а ты мешаешь нам дружить. Это очень плохо. Не стоит тебе вмешиваться в чужую дружбу.
- Ты припадошный маньяк! - Костя попытался пнуть соперника ногой, но кислорода в лёгкие сразу стало поступать в разы меньше. Пришлось вновь встать на носочки. Блин, обидно! И страшно. Страшно, что никто вокруг не замечает их и не слышит сдавленные хрипы. Или же равнодушие людей достигло своего апогея, и психопаты теперь имеют полное право убивать нормальных граждан? Где же наша доблестная милиция, которая пьяных и бомжей отлавливает с лёгкостью и грацией, а при реальной необходимости быстренько ретируется в кусты? Где все эти въедливые старушки, что по поводу и без повода кричат "караул!"? Всем плевать. Смотрят - и не видят. Или делают вид.
- Вы ошибаетесь, Константин, я не псих и уж тем более не маньяк. С чего вам в голову пришла такая абсурдная мысль? Нет ничего дурного в том, что один человек искренне желает завести дружбу с другим. Настоящую крепкую дружбу. Вспомните, ведь ваша мама часто твердила вам в детстве, что у каждого обязан быть настоящий верный друг. Думаю, она была права. Зря вы её не слушали и хамили ей.
- Больной урод! - Костя буквально выплюнул слова в лицо мужчине. - Я найду тебя! Обязательно найду!
- Вряд ли, молодой человек, вряд ли. Посмотрите, ваш поезд уже прибывает, и вы обязаны на него успеть.
Мужчина повернул Костю так, чтобы тот увидел, как на станцию вкатывается состав, а потом швырнул парня прямо на пути. Нарастающий грохот колёс заполнил собой все пространство, по глазам резанул яркий свет. Костя успел ещё рассмотреть, как чёрная фигура машиниста подалась вперёд, будто желая убедиться, что человек никуда не денется из-под колёс, а затем стальная лавина поглотила его. Он уже не видел, как засуетились люди на платформе. Не слышал, как кричат в истерике женщины, как дежурная, заикаясь от волнения и ужаса, пытается с кем-то связаться по внутренней связи. Ему уже не было никакого дела до появившейся на станции милиции, деловито распихивающей любопытствующих зевак. Есть такая категория людей, которых хлебом не корми, но дай узнать, что происходит, даже если стряслось нечто ужасное. Именно их и отгоняла милиция, призывая проявить благоразумие и уважение к погибшему. То, что парень погиб, было очевидно ещё до приезда медиков. Никто не сможет выжить, если в него врежется электропоезд и отбросит в глубь туннеля на добрый десяток метров.
- Нелепая смерть, не находите? - мужчина появился рядом с Павлом, словно материализовался из воздуха.
- Там Костя?! - прохрипел парень, чувствуя, как начинает задыхаться. Он не видел, что произошло с другом, но был уверен, что раз появился Пётр Сергеевич, то жди беды или как минимум неприятностей.
- Да, да. Там бедный несчастный Константин. Представляете, он собирался помешать нашей с вами дружбе. Грозился убить меня, между прочим. Непозволительное обращение со старшими, как вы считаете?
- Я считаю, - сглотнул Паша, - что вам следует держаться от меня подальше. И если я сейчас позову ментов, то вам придётся не сладко. Думаю, они с радостью задержат вас и тщательно проверят. И мне спокойнее будет.
- Не позовёте, - сказано это было неизменным бесцветным тоном, но звать кого бы то ни было Паше перехотелось. - Не позовёте, потому что боитесь. Не меня. Проблем с, как вы выразилась, ментами. Ведь вы единственный знакомый убиенного на этой станции. Я, наверное, не ошибусь, если предположу, что они вцепятся в вас, как собака в сахарную косточку. Конечно, такой хороший вариант быстро закрыть дело. Именно дело, потому как на шее Константина будут обнаружены следы удушения. Мне обрисовать вам, каким образом порою доблестные стражи порядка получают признания? О, вижу, вы и так в курсе. Лучше постойте, подождите, пока восстановится движение, покурите в конце концов. Сейчас вам все равно никто и слова поперёк не скажет. Успокойтесь. Мы поговорим с вами позже, когда вы будете способны нормально мыслить. Я не прощаюсь, молодой человек. До скорого.
Паша и моргнуть не успел, как Пётр Сергеевич исчез, как если бы его и не было здесь никогда. Лишь лёгкий терпкий запах дешевенького одеколона напоминал о его недавнем присутствии. Подавленный и обескураженный, парень как-то автоматически достал сигарету, закурил. Действительно, никто к нему не подошёл, не сделал замечания, не выписал штраф и не влепил пятнадцать суток за хулиганство. Для всех он был пустым местом, бесплотной тенью, безликой вещью, на которой и внимания заострять не следует. Что ж, на данный момент его это вполне устраивало. Равнодушие людей, наверное, заразно. Ещё неделю или две назад он бы переживал по поводу гибели друга, не находил бы себе места. Сейчас он не ощущал ничего. Хотя, нет. Пожалуй, одно чувство все же имелось. Маленькое такое, гаденькое, подлое чувство радости от того, что на рельсах лежит не он. Разве такое может считаться нормальным? Выпустив струю дыма, он решил сам для себя - может. Жестокое время требует жестоких решений, хладнокровия, бездушия, если не сказать больше - малодушия и коварства. Нет ничего плохого в том, чтобы радоваться своей собственной жизни. Если бы ему предложили быть героем или вечно живым, он бы выбрал второе. Потому что каждый герой - потенциальный покойник. И наглядный тому пример - Костя, медленно остывающий на рельсах. Или его уже достали? Наверное, достали, потому как в жерле туннеля зажглись два ослепительных огня. Значит, пора ехать домой. Значит, жизнь продолжается.
Может быть сказалось нервное напряжение, может накатила усталость, но только он сел на сиденье, как моментально провалился в непродолжительный тревожный сон. Очнулся Павел оттого, что хриплый голос диктора едва ли не матом требовал покинуть вагоны нерадивых пассажиров. Неприятно кольнуло сердце - в вагоне он вновь оказался один. Выйдя наружу, парень сдавленно застонал. Ну за что ему это?! Опять "Комсомольская"? Что этой чёртовой станции нужно от него?! На сей раз что-то было не так. Присмотревшись, он понял, что станция лишилась всей своей отделки. На серых бетонных стенах, усыпанных обильными трещинами, вкривь и вкось висели выщербленные буквы названия. Правда, букв не хватало и получилось непонятное "... моль...ая". Моль. А я человек, подумалось парню. Человек ли? Возможно, уже тоже псих, утративший свою человеческую сущность и лежащий где-то на кушетке, связанный по рукам и ногам, накачанный успокоительным, а это всего лишь его качественный красочный бред? Нет, это не так! Он жив, он здоров, он в здравом уме и при светлой памяти. Пусть сильно устал и вляпался в какую-то дикую историю, но уж он точно не сумасшедший.
Сделав несколько шагов, Паша остановился, покосился вниз. Под ногами хлюпало, вода стояла по щиколотку - холодная, грязная, вонючая. В ней плавал мусор, обрывки бумаги, смятые денежные купюры старого образца. "Зайчики", как их называли раньше. Медленно вращаясь, проплыла кукольная рука. По крайней мере он очень хотел верить, что кукольная. Нужно выйти на поверхность. Хоть в не менее странный район библиотеки, но лишь бы не находиться здесь, в этой бетонной коробке, давящей на плечи могильным камнем. Вот только ступеней, ведущих в вестибюль, не обнаружилось. Парень заметался в панике. Выход обязан быть! Это же та самая станция. Ободранная, лишенная облицовки и украшений, но та! Или же дьявольский поезд привёз его куда-то в другое место?
Вздымая мутные брызги, Паша носился по платформе, как зверь в клетке. Он до конца не верил, что это в очередной раз происходит с ним. Ловушка, капкан, поставленный специально на него. Но если он дичь, то кто же тогда охотник? Словно прочитав его мысли, за спиной прозвучал громкий всплеск. От противоположного края платформы к нему приближался мальчик лет десяти. Интересно, он все это время под водой что ли прятался? По спине пробежал холодок. В свое время Паша посмотрел достаточное количество фильмов ужасов, чтобы накрепко усвоить одно нерушимое правило - ребёнок, встреченный в месте, где его быть не должно, к несчастью.
Мальчик приблизился. В нем не оказалось ничего ужасного или отталкивающего. Обыкновенный мальчуган, каких тысячи в школах: русые волосы, чуть вздернутый нос, яркие зелёные глаза, худощавый. Одет, конечно, для зимнего времени не подходящее - шорты веселенькой расцветки и маечка с изображением человека-паука. Призраки такие не бывают. Им положено быть злыми, агрессивными, внушающими страх одним своим видом. Мальчик же стоял в метре от Павла и с интересом его разглядывал. От такого излишнего внимания тому стало не по себе. Нехороший это был взгляд - оценивающий, изучающий. Так можно смотреть на кусок мяса на рынке, выбирая более сочный и с наименьшим количеством жира.
- Ты кто, мальчик? Как тебя зовут? - Павел решился нарушить молчание и удивился, что его слова прозвучали чуть ли не громовым раскатом.
- Я Пашенька, - спустя долгую минуту ответил мальчик.
- Тезка, значит, - парень позволил себе улыбку, несмотря на то, что делать это пришлось через силу. И опять повисло тягостное молчание. Павел пока не обзавелся собственной семьёй и не знал, как общаться с маленькими детьми. Тем более с детьми, очутившимися на несуществующей станции.
- Что ты здесь делаешь? Ты один или пришёл с кем-то?
- Один. Я всегда один. И ты тоже один. И все люди вокруг одиноки, хоть и боятся признаться себе в этом. Здесь я пытаюсь найти себе друга. Ведь только настоящая дружба не иллюзорна, а все остальное мираж, фата-моргана.
Откуда маленький мальчик мог знать такие слова, оставалось только догадываться. Понятно, что в наше время дети развиваются стремительно и для этого есть все предпосылки, но все же... И говорил он с чересчур серьёзным видом. Такой больше подошёл бы депутату, обещающему поднять зарплаты, отремонтировать дороги и улучшить здравоохранение. Таким серьёзность необходима, как воздух, чтобы хоть кто-нибудь поверил. А можно ли верить мальчишке? Страшная догадка посетила парня, и он задал один волнующий его вопрос.
- Пашенька, а кто твой папа?
- Он бросил меня!!! - закричал мальчик, да так, что звуковая волна заставила парня сделать несколько шагов назад. С такими способностями маленькому Пашеньке только демонстрации разгонять.
- Но кто он? - продолжал допытываться Павел. Ему во чтобы то ни стало хотелось расставить все точки над "и" в этой истории.
- Он сволочь!!! - со стен посыпалась бетонная крошка. - Папа обещал всегда меня любить, а сам бросил, бросил, бросил! Так же, как и твоего друга Костю бросил! Мне одиноко здесь. Ты не знаешь, каково это жить в месте, которое не существует! Не знаешь, как бывает, когда слои реальности разрывают тебя на части! Боль, боль, боль! Она мой вечный спутник, мой палач. А я хочу дружить с обычным человеком, с не с ней! Мне холодно, мне здесь очень холодно!
- Держи, - парень дрожащими руками протянул Пашеньке свою куртку. Пусть согреется, может, успокоится, разъяснит все нормально и без истерик. Ловким движением мальчишка сцапал куртку, набросил на плечи, кутаясь, благодарно улыбнулся. Вернее, оскалился, потому что назвать улыбкой поистине волчий оскал язык не поворачивался.
- Дурак!!! - проревел Пашенька и выбросил руки в сторону своего тезки. Боль скрутила все тело, каждый нерв буквально кричал, прижигаемый раскаленным железом. Парень не выдержал, рухнул на колени прямо в воду. В ту же секунду что-то обвилось вокруг лодыжек, усилив стократ и без того невыносимую боль. Он согнулся пополам, обхватив голову руками, заорал что есть мочи.
- Молодой человек, что с вами?!
Кто-то тряс его за плечо. Открыв глаза, он обнаружил себя стоящим на коленях прямо посреди перехода, соединяющего "Октябрьскую" и "Купаловскую". Рядом стояла девушка с выражением искреннего беспокойства на лице.
- Спасибо, - прохрипел Павел, поднимаясь с пола и чувствуя, что боль улетучилась. - Все... Все хорошо.
- Точно? Может, скорую вызвать?
-Нет, все в порядке. Мигрень... Приступ накатил. У меня это бывает. Правда, все хорошо. Только люди иногда пугаются.
- Ну, вы аккуратнее как-нибудь. Если хотите, я могу проводить вас до дома, мне не сложно.
- Спасибо, но не стоит, - парень вымученно улыбнулся. - Я доберусь сам.
- Как знаете, - девушка с лёгкой обидой пожала плечами, застучала каблучками по переходу. Павел смотрел ей вслед. Хорошо, что ещё встречаются люди, не остающиеся безучастными при виде чужой беды. Жаль, что ему чужая помощь, что мертвому припарка.
На следующий день он сделал то, на что не пошёл бы ни при каких других обстоятельствах - отправился в церковь. Наверное, вспомнилось предложение Кости. Между знахарками и храмом Паша, не раздумывая, выбрал последний. Кто его знает, чем там занимаются все эти ведуньи, гадалки и ясновидящие, среди которых большая часть шарлатаны и вымогатели, а к церкви доверия всяко больше, там люди знающие служат. От собственного решения за версту разило цинизмом, ведь он никогда не верил ни в какие высшие силы, а как прижало, так побежал. С другой стороны, церковь должна помогать всем нуждающимся и наставлять на путь истинный неверующих. Из окна его дома был хорошо виден костёл, но для себя он почему-то решил, что ему ближе православный храм, а таким являлась церковь Андрея Первозванного. К тому же находилась она в его районе, нужно было лишь проехать несколько остановок на троллейбусе.
Перед входом он несколько замешкался, потом вспомнил, что, вроде бы, принято креститься перед тем, как войти. Ощущая, что краснеет от нахлынувшего стыда, он быстро перекрестился и вошёл внутрь. Тишина окутала, мягко обволокла. Со всех сторон на него взирали лики святых с неким укором и сочувствием. Повинуясь мимолетному порыву, парень купил в церковной лавке несколько свечей и крестик, в ящик для пожертвований опустил пару монет. На душе как-то сразу полегчало. Хорошо бы ещё свечу зажечь и поставить.
Не зная, куда и как ему эту свечу ставить, он робко подошёл к ближайшему подсвечнику. Вроде, ставят свечи за здравие либо же за упокой. А ему что нужно? И не будет ли это вопиющей ошибкой. Десятки свечей кругом горели ровным умиротворяющим светом, и он все же достал одну из своих, поднёс к яркому огоньку. Фитиль корчился, сопротивлялся, не желая загораться. Внезапно свеча затрещала, полыхнула кровавым пламенем, от неё повалил густой смрадный чёрный дым, как от подбитого самолёта. От неожиданности Паша уронил свечу. Она покатилась, чадя, по полу, оставляя за собой огненный след. Откуда ни возьмись появился батюшка, принялся затаптывать огонь ногами.
- Извините, пожалуйста, это случайно вышло!
Батюшка хотел что-то ответить, но, посмотрев на Пашу, принялся креститься. Глаза его при этом выражали неподдельный испуг, граничащий с ужасом.
- Проклят, проклят, - шептал священнослужитель еле слышно.
- Мне нужна помощь, - Паша неосознанно повысил голос, чем вызвал ещё больший страх батюшки. Да что же это происходит в конце концов?!
- Уходи, сын мой. Не место тебе в храме нашем. Проклят ты и нельзя тебе помочь, потому как жив ты, но души нет уже на земле. Невозможно спасти душу несуществующую. Проклят... Проклят...
С ума все сошли, думал парень, удаляясь от храма и крепко сжимая в кармане оставшиеся свечи. Если все живое обладает душой, значит, и у него она обязана быть. И даже если он проклят, то не является ли первостепенной задачей церкви спасти такого человека? Несуществующая, иллюзорная. Эти два слова в последнее время он слышал слишком часто и уже потихоньку начинал их ненавидеть. Как же хочется, чтобы все было глупым чудовищным розыгрышем! Увы, если это чей-то розыгрыш, то он явно затянулся.
Дома Павел попытался зажечь свечи, но все получилось точно так же, как и в церкви - они коптили, искрили, источая отвратительное амбре. Плюнув, он отправил их в мусорное ведро. С крестиком вышло ещё хуже. Тот прямо в ладони рассыпался почерневшим серебряным порошком. Отчаявшись, Паша залпом осушил пол стакана водки. На практически не пьющего человека алкоголь оказал стремительное действие: в голове зашумело, во всем теле появилась лёгкость и эйфория, страхи притупились. И вместе с тем захотелось спать. Он включил гирлянду на елке, отметив, что разноцветные огоньки похожи на подмигивающих фей. Глупо хихикнув этой мысли, он свернулся калачиком и уснул.
В дверь настойчиво трезвонили. Трель от звонка, наверное, в ночной тишине была слышна на весь подъезд. Павел глянул на дисплей мобильника - пять минут второго ночи. Кого же это принесло в такое время? А звонок все надрывался, требуя, чтобы хозяин поднялся и открыл дверь. Гирлянда на елке не горела, пришлось подсвечивать фонариком на телефоне, чтобы влезть в тапочки. Бормоча под нос ругательства, он успел сделать всего несколько шагов в сторону коридора, как трель замолкла, сменившись негромким царапаньем. Идти к дверям перехотелось. Если звонок хоть как-то можно объяснить - алкаш забрел или соседям срочно приспичило чего -, то вот этот звук был, мягко говоря, неуместным. Кошек у них в подъезде отродясь не водилось. Да и скреблись, судя по всему, чем-то более твердым и острым, чем кошачьи когти. Вдруг, его хотят обокрасть и пытаются вскрыть замок? Идея неожиданно понравилась. Не потому, что он мечтал быть обворованным, а ввиду своей обыденности и материальности. С вором можно справиться если не самому, то с помощью милиции. Все же стоит проверить.
Рука легла на дверную ручку. За дверью как будто ждали этого и перестали скрестись. Услышали, что хозяин квартиры проснулся? Если так, то ночной посетитель уходить не спешил, шагов слышно не было. Мысленно парень обматерил себя за то, что схватился за ручку, вместо того, чтобы посмотреть в глазок. Непростительная беспечность. Следует быть осторожнее.
Павел осторожно глянул в глазок, какое-то время вглядывался в полумрак лестничной площадки. И тут вновь оглушительно позвонили, а затем на уровне глазка возникло бледное лицо мальчика Пашеньки. Парня прошиб холодный пот, ноги стали предательски ватными. Он оперся рукой о дверной косяк, не в силах отлипнуть от глазка. Как этот мальчуган очутился здесь? Что ему нужно?! И почему его лицо на высоте лица взрослого человека? Мальчишка, казалось, смотрел прямо в глаза, точнее, в глаз, парня, демонстрируя безукоризненно белые острые зубы. Из уголка рта на пол тянулась ниточка слюны. Язык у парня буквально присох гортани, но он все же испуганно проблеял:
- Чего тебе?
- Тебя ждёт твоей поезд, - глухо ответили из-за двери. - Нам пора начать дружить.
- Убирайся! - Паша постарался, чтобы его голос прозвучал, как можно более грозно. - Я тебя не пущу!
- Хорошо, - легко согласился малец. - Тогда я войду сам. У меня ведь имеется твоя вещь. Я чую твой запах и твой страх. Тебе не отсидеться и не спрятаться.
Паша в исступлении застонал. Ну зачем он тогда помог этому... Кому? Мальчику, демону, призраку? Все из-за куртки? Но отчего же тогда это чудовище не вошло сразу? Наверное, чтобы напугать. Такие, как он, питаются страхом.
Парень заметался по квартире, ища спасения. Окно? Нет, не вариант. Шутка ли, одиннадцатый этаж! Шансы выжить измеряются отрицательными величинами. И до водохранилища метров триста, не меньше. Будь оно под самым домом, он бы рискнул. Бред, конечно, но все лучше, чем этот жуткий мальчишка. Кухня. Что он мог противопоставить существу за дверью? Вилка, нож, топорик для разделки мяса? Вряд ли поможет. Если уж свечи и крестик не помогли...
Дверь начала содрогаться от могучих ударов. Тараном он что ли её вынести пытается?! Хорошо, что она открывается наружу, но даже так долго не выдержит. Вместе с дверью заходили ходуном стены, по обоям зазмеились трещины, задребезжала на кухне посуда. Резко запахло паленой хвоей. Вбежав в комнату, Павел в ужасе увидел, что елка весело полыхает. К запаху хвои примешался едкий запах горящей гирлянды. С громкими хлопками лопались елочные украшения. Бежать, нужно бежать! Не соображая, что делает, он с силой пихнул от себя дверь и, зажмурившись, бросился прочь. Пробежать удалось, наверное, пару метров. Тело наткнулось на преграду. Резкое шипение, пол под ногами шатнулся, раздалось все нарастающее гудение. Очень знакомое гудение.
Павел открыл глаза. Состав, стремительно набирая скорость, мчался по туннелю. На соседнем сиденье, забравшись с ногами, расположился мальчик, запрокинув голову и трясясь от безумного смеха. Парень взвыл в голос, ничуть этого не стыдясь, попробовал открыть форточку но та не поддавалась. Тогда он рискнул на ходу раздвинуть двери, но добился только того, что изодрал руки и сломал несколько ногтей. В приступе паники Павел замолотил кулаками по стеклу, не чувствуя боли, желая во чтобы то ни стало выбраться, спастись. На костяшках пальцев проступили алые бисеринки крови, оставляя на стекле зловещие разводы, а демонический хохот Пашеньки заглушал теперь все остальные звуки.
Выдохшись, парень прекратил тщетные попытки выскочить через окно. Только теперь, изможденный и потерявший всякую надежду, он увидел, что поезд уже не летит стрелой по мрачному туннелю, а взмывается вверх, в небо, подобно птице. Оставалось лишь удивляться, как получается сохранять вертикальное положение. Состав же возносился все выше и выше, его окутало яркое пламя, превратив в своеобразный метеор, который по чьей-то странной прихоти несся не вниз, к земле, а обратно в глубины космоса.
Детская рука с несвойственной для ребёнка силой обвила шею Павла. Тот дёрнулся было, но понял, что это не имеет никакого смысла. Смысла больше вообще не было ни в чем.
- Теперь ты согласен дружить? - горячо дохнул в ухо мальчик.
- Да, - коротко ответил Паша. Лишние слова теперь тоже не нужны.
- Замечательно. Папа потом ещё приведёт нам друзей. Он, конечно, порядочная сволочь, но про меня не забывает.
Сперва парень ощутил неимоверный жар, словно его запихнули в доменную печь. Захотелось кричать, но ладонь маленького мерзавца крепко зажимала рот. Затем жар сменился обжигающим холодом абсолютного минуса, а ещё спустя минуту тело Павла скользнуло на пол, напоминая собой тряпичную куклу. Пустая оболочка, лишенная какого-либо наполнения.
Маленький Пашенька плотоядно облизнулся, обтер губы рукой, довольно и раскатисто отрыгнул, после чего преспокойно уселся на свое место. А поезд в огне уносился в неведомые заоблачные края, расчерчивая небо оранжевой полосой, которую никто из людей не видел. Ведь существующее иногда не замечают.
Дежурная по станции всхлипывала, вытирая глаза белым платочком, который ей любезно предложил кто-то из медиков, унесших тело молодого человека. Чуть поодаль стоял машинист электропоезда, в котором обнаружили труп. Рядом с ним угрюмо хмурил брови немолодой мужчина с посеребренными сединой висками и тяжёлым взглядом. На путях в ожидании замер состав, последний на сегодняшний день.
- Опять мелкий засранец лютует, - процедил седой после продолжительного молчания.
- Ты о чем, Василич? - несмотря на разницу в возрасте, машинист называл седого на "ты", потому как другого обращения тот не признавал.
- Да Пашка погибший парня к себе прибрал.
- Не пил бы ты, Василич, в конце смены. Ну какой ещё Пашка? Сердце у парня не выдержало и все, никакой мистики.
- Ты у нас, Витя, недавно, так что не говори о том, чего не знаешь. Сердце? А ты хоть заметил, что парняга этот на высохшую мумию похож, как будто из него все соки высосали? От сердца такого не бывает.
- И что это за Пашка такой? - машинист приготовился выслушать очередную метрошную байку, коих успел уже собрать приличную коллекцию.
- Лет семь или восемь назад это было. Не знаю, что конкретно произошло, но мальчугана на рельсы родной отец сбросил, скотина пьяная. Сбросил и наблюдал, смеялся. Недолго наблюдал, понятное дело. Не успели ребёнка вытащить, поезд уже входил на станцию. В общем, с той поры иногда непонятные смерти происходят, мальчишку этого периодически видят. Мстит людям. Непонятно только по какому признаку жертв выбирает, но уж если вцепится, то от него не скроешь я. Отец его, говорят, с ума сошёл, долгое время в психушке лежал. Потом часто на место гибели сына приходил, выл зверем, волосы на себе рвал. И Толик, машинист того поезда, что мальца сбил, тоже погиб, руки на себя наложил. Не выдержал, видимо, груза такого. Напился как-то и сиганул прямо с обзорной площадки библиотеки. Ребята божились, что иногда видели призрачный красный поезд, а в кабине кто-то, очень похожий на Толю. Вот так-то, салага. А ты говоришь сердце...
Витя ничего не ответил. Такие истории встречаются сплошь и рядом. Если же Василич хочет в неё верить, то это его личное дело, разубеждать его он не станет. Повернувшись в сторону своего состава, машинист увидел маленького русоволосого мальчика, пристально смотрящего на него. Он моргнул, протёр глаза. Наваждение исчезло. Надо же, как байка Василича влияние на сознание оказала.
Электропоезд двигался в депо. В его вагонах не было пассажиров. Только один мальчуган сидел, забравшись с ногами, на сиденье и смотрел в окно, в беспросветную темноту туннеля. Папа скоро приведёт нового друга. И в этот раз им должен быть машинист. Ведь он так похож на него, а дружба крепче среди тех, кто схож между собой. И тогда призрачный поезд вновь загромыхает...
Метро. Пожалуй, самый удобный и быстрый вид транспорта, способный доставить в любую точку города за считанные минуты. К тому же, отсутствие пробок является огромным преимуществом перед транспортом наземным. И, естественно, в подземке своя неповторимая, свойственная только ей, атмосфера: запахи, освещение, потоки тёплого воздуха от проносящихся мимо поездов, разнообразнейшая публика. Метро скрывает только ему подвластные тайны и секреты, но люди зачастую имеют о них неправильное представление.
Гигантские крысы-мутанты? Бред, сказка, придуманная для запугивания диггеров и прочих любителей острых ощущений. Маньяки-убийцы, прячущиеся в боковых туннелях, межлинейниках и коллекторах? Возможно. В конце концов, даже в канализации можно наткнуться на бомжей и иных сомнительных личностей. Любопытные встречи с интересными людьми? Вот это точно. Среди неиссякающей человеческой реки велика вероятность встретиться с кем-то, кто окажет влияние на твоё будущее. Судьбоносная встреча. Только кто знает, к добру или к худу обернётся неожиданное знакомство. Метро не спешит раскрывать свои тайны. Оно выжидает, вглядывается в души людей слепыми глазницами туннелей. И будьте уверены, если подземка выберет жертву, спастись будет очень сложно. Если вообще возможно…
Павел спустился по ступеням на платформу, устало опустился на скамеечку в центре зала. Все. Бесконечный тяжёлый трудовой день закончен. Пришлось остаться сверхурочно, но за это обещали хорошую надбавку к зарплате. Одиннадцать часов ночи. Так поздно он ещё никогда с работы не возвращался, а ехать домой предстояло через половину Минска. Хорошо, что на метро. Плохо, что с пересадкой на «Октябрьской», а добираться ему от «Малиновки». Любимая станция сейчас не вызывала никаких эмоций. Его не радовали ни колонны, стилизованные под деревья, ни кусты малины на боковых панелях стен. Нежные светло-фисташковые и зелёные цвета вызывали скорее отвращение, нежели умиротворение и спокойствие. Да, в перерывах между поездами здесь ещё частенько включали запись пения птиц. Малиновок, конечно. И это было бы точно перебором. Благо, сегодня он взял с собою наушники. Хотелось отрешиться от всего и от всех.
Разверстая пасть туннеля осветилась ярким светом, и на станцию, словно дракон из своего логова, вполз состав. Павел с интересом отметил, что выкрашен поезд в насыщенный красный цвет с немногочисленной рекламой на бортах. Обычно все поезда синие с белой полосой, а вот таких он припомнить не мог. Впрочем, его это не волновало.
Парень поспешил войти внутрь, занял место в самом углу, несмотря на то, что больше пассажиров не оказалось - разбрелись по другим вагонам. Привычка, выработанная годами, - сесть в сторонке, чтобы не натыкаться на чьи-то локти-спины и не дышать чужим перегаром.
Капельки наушников перекочевали из кармана в уши. Паша включил музыку, прикрыл глаза. Наполненный энергией и силой харизматичный голос Кипелова запел про смутное время. То, что нужно. Мрачно, тяжело, со смыслом, глубоко. Теперь можно и забыться минут на двадцать. Странно, ведь он и раньше уставал на работе. Трудиться грузчиком в столичном гипермаркете дело отнюдь не лёгкое, но сегодня он вымотался особенно сильно. Чувство было такое, как если бы по нему проехал асфальтовый каток.
Поезд тронулся, набирая скорость, змеёй нырнул в туннель. Незаметно для самого себя Павел уснул. Проснулся он оттого, что состав резко затормозил с противным визгом, донесшимся до слуха даже сквозь громкую музыку в наушниках. А ещё на него кто-то навалился, ударив в плечо. Не то, чтобы больно, но неприятно.
Рядом сидел непонятно как появившийся мужчина средних лет и потирал локоть. Видимо, это и было орудие преступления, которым он случайно задел парня. Мужчина что-то говорил, и Паша нехотя достал наушники. Ну вот откуда он тут взялся? Ведь целый вагон свободен, так нет же, подсел к нему.
- Извините, молодой человек, - голос мужчины был каким-то бесцветным, лишенным эмоций. – Я не специально. Поезд дернулся, вот меня и бросило на вас.
- Всё нормально, - состав вновь тронулся, и Павел поспешил вернуть наушники обратно. Разговаривать не хотелось. Тем более, что тип казался странноватым: блуждающий взгляд, излишняя жестикуляция, пальцы постоянно в движении. На голове мужчины надета чуть скошенная набок побитая молью старомодная шляпа; потертое в нескольких местах длинное, почти до пола пальто явно помнило лучшие времена и некогда имело коричневый цвет; из-под пальто выглядывали кожаные шлепанцы на босу ногу.
Павел невольно поежился. На улице стоял конец декабря. Несильные морозы чередовались со слабой оттепелью, превращая выпавший снег в вязкую кашу, чтобы потом заморозить её в ломкую, крошащуюся субстанцию. Ноги мерзли и в зимних ботинках на меху из-за высокой влажности, а этот чудак, считай, босиком разгуливает. Нормальный человек так ходить не станет, и вывод напрашивался очевидный – псих. Угораздило же на ночь глядя.
По плечу постучали. Сперва мягко и робко, потом все настойчивее. Парень вздохнул, выключил музыку и вопросительно воззрился на мужчину.
- Скажите, Павел, а вы часто ездите на метро?
- Часто, - короткий сухой ответ, сказанный нарочито холодным тоном, дабы оппонент понял – его назойливость не приветствуется. И тут до него дошло. Имя! Он не представлялся. Неужели маньяк, долго выслеживающий его? По спине моментально побежали мурашки. Он пока ещё не боялся, но заметно занервничал. Стоп. Главное, не паниковать. Если бы его хотели убить, то убили бы сразу. Или нет?
- Как вы узнали моё имя?
- О, значит, я угадал и вас действительно зовут Павел? – мужчина расплылся в искусственной улыбке. – У меня сына так зовут. Вы чем-то похожи на него, только он чуточку младше. А я Пётр Сергеевич.
Парень облегчённо выдохнул и посмотрел на мужчину с некоторым сочувствием. Что-то у того, видимо, случилось в жизни, раз теперь он видит сынишку в чужих людях. Таким людям помочь нельзя, невозможно вылечить. Чаще всего они являются безобидными, живущими в своём собственном иллюзорном мире, но на всякий случай лучше держать ухо востро.
- Знаете ли вы, дорогой Павел, что все вокруг иллюзорно?
- Нет, - вздрогнул парень. Мысли этот Сергеевич читает что ли?
- А ведь это действительно так, скажу я вам. Всё, что вы видите вокруг, не более, чем иллюзия, обман. Ведь человеческий глаз способен видеть только двухмерную картинку, а трёхмерным изображение делает мозг. Додумывает. И где гарантия, что он делает это верно? Кроме того, мы видим мир благодаря солнечному свету. Если бы наше светило имело другой цвет, то и все вокруг воспринималось бы иначе. Или же уберите свет совсем, и вы поймёте, что есть лишь абстрактные очертания неких предметов. Но каковы они на самом деле? Так что все вокруг иллюзия: цвета, предметы, люди.
- Вы это к чему сейчас? – Павел опять напрягся. Абсурдность разговора раздражала. Настораживало и то, что он совершенно чётко слышал собеседника, как если бы не было привычного для метро шума от движения. Не к месту вспомнился булгаковский Воланд. Тот тоже на первый взгляд нес полную околесицу, но оказалось все по-другому.
- К тому, дорогой Павел, что невидимое может существовать, а видимое не обязательно реально.
- Возможно, - парень поднялся со своего места. – Извините, но мне пора выходить. Моя станция.
- Да, да, конечно, - энергично закивал Пётр Сергеевич, улыбнулся одними губами. – Вам ведь пересадку делать на «Октябрьской». Надеюсь, мы с вами ещё увидимся и обязательно подружимся.
«Не дай бог», - подумал про себя парень, отмечая, что про пересадку на «Октябрьской» он этому странному типу ничего не говорил. Тоже угадал? Не бывает таких совпадений. Нет, многие минчане пересаживаются с ветки на ветку именно там, но знать наверняка мужчина этого не мог. Может, Павел живёт где-то поблизости и ему «Автозаводская линия» сто лет даром не нужна. Но нет, мужчина сказал это с непоколебимой уверенностью. Так, что становилось понятно, он не гадает – знает наверняка. Все же умалишенный, бесспорно. Благо, что ограничился лишь болтовней, не стал бросаться с кулаками или биться в припадке. Слабаком Паша никогда не был, но говорят, что с буйными помешанными не всегда и здоровяк управится.
Двери с шипением разошлись в стороны, и он пулей выскочил из вагона, вбежал на эскалатор. Если бы парень в эту минуту оглянулся, то с удивлением или же страхом увидел, что в вагоне никого нет, равносильно, как и на безлюдной платформе. Но ему хотелось побыстрее попасть домой и выкинуть из памяти эту неприятную встречу.
Ночью он спал плохо, все время снилась какая-то белиберда. Парень ворочался с боку на бок, просыпался каждые двадцать-тридцать минут, чтобы потом вновь провалиться в короткий тревожный сон. В конце концов не выдержал, пошёл на кухню попить воды и выкурить сигарету. Обычно он не курил в квартире, но сейчас выходить на общий балкон казалось неуместным.
Под монотонное гудение вытяжки Паша едва не заснул прямо на стуле. Затушив окурок, он, зевая, побрел в комнату, но замер на пороге. Из-под двери пробивался жёлтый свет. Несколько секунд – и он погас. Затем опять загорелся. Снова исчез. Это напоминало новогоднюю гирлянду. Вот только елка стояла в другой комнате и на ночь Павел её выключал. Неужели узкоглазые спецы из Китая втюхали ему некачественный светильник? То есть Великую стену хватило умения соорудить, а нормальный светильник нет?! Чёрт, не хватало ещё, чтобы он замкнул. Так ведь и квартиру спалить недолго.
Рванув на себя дверь, он сделал несколько широких шагов и остановился, обескураженный. Со светильником все оказалось в порядке. Тот спокойно висел на стене, провод свободно болтался. Точно, сам же его и выключил по привычке перед работой. Свет шёл откуда-то за окном, становясь все ярче и ярче. Пришельцы увидели, что он не спит и решили стрельнуть сигаретку? Он усмехнулся собственной немудреной шутке, и на душе сразу стало легче. Ненадолго.
За стеклом пронесся по воздуху… поезд! Свет лился из вагонов, ослепительно сияли фары. Зрелище было настолько бредовое, что Паша поспешно ущипнул себя за руку, шикнул от боли. Значит, не сон. На уровне одиннадцатого этажа мчался состав метро! Тихо, без звуков. В нем не было ничего устрашающего: ни призраков, ни кровожадных монстров. Только в кабине машиниста был виден силуэт, который не то указал куда-то рукой, не то поманил к себе. Потом поезд взмыл ввысь, выписывая замысловатые пируэты, похожий на огромного огненного змея. Или на упряжку Санты, которому на старости лет взбрело в голову сменить свой рогатый транспорт на что-то более современное.
Парень медленно пятился к выходу, не отрывая взгляда от окна, ожидая любого подвоха и сомневаясь в своём собственном душевном здоровье. Поезд же, немного покружив, устремился в ночное небо, превратившись в крохотную искорку. Блеснул напоследок – и исчез, растворился. Не рискуя проверять, вернётся ли тот обратно, Паша прошмыгнул во вторую комнату, поспешно защелкнул дверь на замок и без сил упал на диван.
- Ты чего такой мрачный весь день? – к Паше за стол подсел его друг Костя, поставил поднос с едой, с жадностью накинулся на исходящий паром ароматный борщ. – И не ешь почти ничего. Заболел что ли?
- Нормально все. Так… Не выспался.
- Ты мне по ушам-то не езди. Будто я не знаю, как не выспавшиеся люди выглядят. Давай, Павлунтий, колись, что стряслось. Не первый год знакомы.
Паша сосредоточенно смотрел в тарелку, вяло ковыряя котлету. К пюре он практически не притронулся, кусок в горло не лез. И на самом деле не выспался, чуть не опоздав на работу. Рассказать все другу или не стоит? И как бы он сам поступил, расскажи кто такое? Наверное, покрутил бы пальцем у виска как минимум. С другой стороны, хороший совет сейчас нужен, как никогда. Совет от человека, который не станет лукавить, кривить душой и ходить вокруг да около. Костя как раз и являлся таким. И он рассказал. Рассказал все без утайки.
- Ты точно не пил? – подозрительно посмотрел друг. – Если пил, то такую водку больше не бери, она паленая.
Увидев, как глаза Паши гневно вспыхнули, он выставил перед собой ладони.
- Всё, всё. Согласен, неудачная шутка. А вообще чувак этот обыкновенный шизик. Не он первый, не он последний. Таких хватает. Просто тебе не повезло нарваться на него.
- А то, что он знал, что мне пересаживаться нужно?
- Тоже мне тайна за семью печатями, - фыркнул Костя. – Ты же ему сказал, что выходишь? Сказал. Пол-Минска пересаживается на узле «Октябрьская-Купаловская». Мужик твой ляпнул наугад и все.
- Не знаю, может быть, - Паша проглотил кусочек котлеты. – А поезд за окном? Это ж верный признак того, что крыша ударными темпами уезжает.
- Без визы далеко не уедет, найдёшь. Банальная реакция организма на стрессовую ситуацию. На работе запахался, мужик этот стремный. Вот и привиделось. Уставший мозг ещё и не на такие фортеля способен.
- Умеешь ты переубеждать и успокаивать.
- Ещё бы! Просто я смотрю на мир рациональными широко открытыми глазами, - Костя выпучил глаза, наглядно демонстрируя, как он смотрит. – Тебе бы девушку завести. Тогда и о таких мелочах думать не придётся.
- Почему это? – насторожился Павел.
- Потому что у тебя появятся проблемы гораздо бо́льшие, - Костя засмеялся. – Поверь человеку, женатому три года.
Ближайшие ару дней все было спокойно. Он ходил на работу, благополучно возвращался домой, где его не беспокоили ни летающие поезда, ни какие-либо другие паранормальные явления. Сновидения тоже отсутствовали. Стоило коснуться головой подушки, как он тут же проваливался в черную бездну и просыпался от назойливого будильника. Досадное происшествие, конечно, не выветрилось полностью из головы, но притупилось, перестало казаться чем-то ужасным. Это говорило о том, что Костя был на сто процентов прав в своих разъяснениях. Действительно, зачем выдвигать некие фантастические теории, если всему есть логичное объяснение. И как же замечательно, что не нужно жить в постоянном страхе и вечном напряжении!
Людской поток мягко внёс Павла на платформу. Уставший народ спешил добраться домой после рабочего дня. Некоторые огорченно вздыхали: предыдущий поезд ушёл буквально секунд пятнадцать назад, если верить табло. Паша же не расстроился. Ну что изменится от того, приедет человек на пять минут раньше или позже? И хоть в старой песне говорится про то, что за пять минут можно чуть ли не горы свернуть, но на самом деле за этот ничтожный отрезок времени мало что успеешь. Если учесть ещё то, что большинство пассажиров все равно стоят, уткнувшись лицом в телефоны, то пять минут вообще промелькнут незаметно.
Интересно разглядывать толпу. Все разные, не похожие друг на друга, объединенные только желанием попасть из одной точки города в другую. Вот девочка-подросток. Волосы выкрашены в розово-зелёный, короткая кожаная курточка, на спине рюкзачок с кучей значков. Вот стоит щегольски одетый парень, пялится в телефон с блаженной улыбкой. Не иначе с девушкой общается. А вот возрастной мужчина сердито говорит по телефону, свободной рукой нервно теребит замок на перекинутой через плечо сумке. Ругается с женой? Слушает, как его выговаривает начальство? Или читает лекцию кому-то из детей? Возможно.
Взгляд парня скользит дальше: молодые и старые, богатые и бедные, весёлые и печальные. Разные судьбы, разные характеры, разные лица. Что за?! Паша дернулся, как от удара током. Из толпы на него смотрел старый знакомый. Как там его? Пётр Сергеевич. Смотрел и приветственно махал рукой, все также улыбаясь одними губами. Пластмассовая, искусственная, как у куклы, ничего не значащая улыбка; прозрачный водянистый взгляд безумных глаз. И сразу же все страхи, утихшие к этому времени в душе парня, ожили. Что это, случайная встреча или же нечто большее? И почему он боится, ведь этот тип не угрожал ему, не приставлял нож к горлу, не был груб. Тем не менее, плохое предчувствие не покидало его. Иногда человек заранее знает, что произойдёт что-то такое, что изменит его жизнь раз и навсегда.
Наконец прибыл поезд, остановился. Такой же красный, как и в прошлый раз. Паша поспешил ввинтиться в толпу, чтобы быстрее оказаться внутри. С каким же облегчением он выдохнул, когда увидел, что Пётр Сергеевич остался стоять на платформе, провожая состав немигающим взором.
Парень откинулся на сиденье. Наверное, зря он запаниковал. Да, в миллионном городе сложно несколько раз подряд встретить одно и того же человека, но вполне реально. И не стал этот мужик в поезд заходить, остался на станции. Значит, встреча и в самом деле случайна? Скорее всего. Павел хмыкнул. Надо же, разнервничался, как девица перед свадьбой. Кому он нужен-то? Спокойствие, только спокойствие, как говорил один в меру упитанный летчик-самоучка, чей двигатель явно работал на забродившем варенье.
Минута за минутой, станция за станцией он все дальше уносился от источника беспричинного страха. В какой-то момент он задремал, но проснулся, потому что музыка в наушниках прекратила играть. Настойчивый голос диктора требовательно вещал. Парень открыл глаза и… Пустой вагон, ни одного человека, двери открыты. Проспал что ли и заехал на конечную? Так в таких случаях, вроде как, работники метрополитена специально ходят и проверяют, чтобы никто не остался в вагонах. Он прислушался к голосу.
- Станцыя «Камсамольская». Цягнiк далей не iдзе. Калi ласка, пакiньце вагоны.[1]
У Паши буквально глаза на лоб полезли. Какая ещё к чёртовой бабушке «Комсомольская»?! В минском метро не было никогда такой станции! Вернее, она могла бы существовать, но не сложилось. В свое время парень интересовался историей метро и его тайнами. Конечно, с московской подземкой Минск не сравнится, но и у нас попадались интересные вещи и факты. Например, «Комсомольская» по слухам являлась чуть ли не правительственным заказом и должна была размещаться между «Площадью Ленина» и «Октябрьской», аккурат около здания КГБ. Правда, перегон получился бы слишком коротким, и строить её не стали. Опять же, ходили слухи, что здание госбезопасности соединялось туннелями непосредственно с метро и не только с ним. И вот состав стоит на станции, которой по определению быть не могло.
Мелко затрясся пол; голос диктора запнулся, затем зазвучал надсадно, с металлическими скрежещущими нотками, в нем различались угроза и скрытый приказ. Надо поговорить с машинистом. Тот должен знать, куда прибыл поезд!
Но стоило Паше выскочить, как двери за ним сомкнулись, словно только этого и ждали. Издав протяжный гудок, поезд направился в туннель. Напрасно парень бежал за ним по платформе, крича и маша руками. Машинист либо не видел его в зеркало, либо предпочёл не останавливаться. Выругавшись, он в сердцах плюнул прямо на гранитный пол. Вот и что теперь делать? Подождать обратного поезда? Но будет ли он? На электронных табло вместо цифр моргали какие-то иероглифы, с отсчётом времени не имеющие ничего общего. И спросить не у кого, платформа безлюдна.
Все же минут двадцать он упрямо ждал появления состава, но чуда не произошло. Вариант оставался всего один – подняться наверх по ступеням, чтобы разобраться, куда же его угораздило занести.
В тишине станции гулко загремели его шаги, эхом рикошетя от стен, выложенных черным гранитом, поверх которого ярким золотом и витиеватым шрифтом было нанесено название станции. Массивные колонны, упирающиеся в полукруглый свод, отливали тёмной синевой. Вообще, атмосфера угнетала, ощущалась мрачной и давящей. Это усиливалось ещё и за счёт тусклого алого освещения. Строители сэкономили или же это работают аварийные лампы? Да какие ещё строители! Их тоже быть не могло, как и «Комсомольской»! Увидеть несуществующее. Кажется, так говорил Пётр Сергеевич. И это несуществующее более, чем реально. Не галлюцинация, не горячечный бред, не морок. Жестокая реальность, в одночасье изменившая все привычные устои мироздания.
Пустой вестибюль, выдержанный в таких же мрачных тонах; покрытый многочисленными трещинами и выбоинами пол; будка дежурного, начисто лишенная всех стёкол, мелкое крошево ковром рассыпано рядом; покрытые бурым ржавым налетом турникеты. Ничего общего с мрачной помпезностью самой станции. Будто два разных мира: надменный и роскошный внизу, и забытый и захламленный наверху.
Разглядывая вестибюль, парень не сразу расслышал шаги. Кто-то поднимался от платформы. Шлёп, шлёп. Так звучат шаги человека, идущего по лужам или же босиком. Сознание почему-то услужливо подсунуло образ гигантской лягушки, грузно ступавшей своими перепончатыми лапами. Ждать появления поднимающегося Паша не стал. Очевидно же, что ничего хорошего от этой станции не жди. Поначалу, правда, мелькнула шальная мысль посмотреть, кто там. Вдруг, кто-то из работников или же пассажиров. Тогда можно было бы попросить помощи или хотя бы объяснений. Но внутри все буквально кричало о том, что ждать не нужно.
Павел прислушался к совету внутреннего голоса, побежал к двери выхода, промчался по короткому подземному переходу и уже через минуту оказался на улице. Он жадно глотал морозный вечерний воздух, бодрящий, упоительно ароматный, приводящий мысли в порядок, придающий сил. Минута, две, вечность. Стоять бы так и дышать, дышать, забыв обо всем на свете, наслаждаясь тишиной и покоем.
Тишина. Тишина? Даже не глубокой ночью, а вечером, когда город напоминает собой растревоженный муравейник, когда вовсю снуют машины и спешат люди. Сейчас он не услышал ни звука. Район-то не должен быть спальным. Паша повернул голову и почувствовал, что земля начинает уходить из-под ног.
Действительно, район спальным не был. На красно-зеленом фасаде длинного трехэтажного здания светилась надпись на английском «Dana Mall». Торгово-развлекательный центр, находящийся на другом конце города. Парень готов был принять на веру существование «Комсомольской». Может, построили когда-то по-тихому в стороне от основной ветки и законсервировали, чем черт не шутит. Все же заказ правительственный, всякое возможно. Но в таком случае выход просто обязан размещаться около госбезопасности, а не в двадцати минутах езды на метро!
Протяжный гудок вывел Павла из остолбенения, чтобы через мгновение вогнать в ступор ещё больший. Звук шёл со стороны Национальной библиотеки. Необычной формы здание, носящее трудновыговариваемое название ромбокубооктаэдр, а в народе просто именовавшееся алмазом, в тёмное время суток всегда сверкало огнями, играло каскадами красок. Его экраны по праву считались самым большим рекламным щитом в стране. И вот сейчас с экрана на парня нёсся огненного цвета поезд, слепя фарами. В ярко освещенной кабине чёрная клякса машиниста тянула к нему руки.
Умом он понимал, что это всего лишь цифровое изображение или же и вовсе галлюцинация, но интуиция заставила рухнуть лицом в снег. Вовремя. Над головой пронеслась призрачная махина, обдав потоком горячего воздуха. Снег моментально растаял, превратился в грязную ледяную воду, пропитавшую одежду. Поднявшись и дрожа от холода, парень увидел, что состав пропал. Вместо него на здании библиотеки чьё-то размытое лицо кривлялось, силясь выдавить из себя слова, но это не получалось. Лицо меняло очертания, увеличивалось и уменьшалось в размерах, оплывало расплавленным воском и собиралось вновь.
Опасливо косясь на него, Паша на негнущихся ногах отошёл подальше к автобусной остановке, тяжело опустился на лавку. Подкурить сигарету удалось не сразу, пальцы отказывались слушаться, беспомощно елозили по колёсику зажигалки. Наконец, крохотное пламя вспыхнуло, на кончике сигареты зардел огонёк. Парень сделал глубокую затяжку, краем глаза глянул на рекламу. Теперь там не было даже лица. Самая обыкновенная реклама пива, попутно оповещавшая о том, что чрезмерное употребление алкоголя вредит здоровью. Как же, вредит… Есть вещи, от которых вреда много больше, чем от пива.
Он сделал от силы пару затяжек, потом просто держал в руках тлеющую сигарету, пока она не обожгла пальцы. Паша с отвращением выбросил окурок, резко поднялся. Надо вернуться домой. Дома, говорят, и стены помогают. Если бы ещё знать, как туда попасть. В городе сегодня, как в пустыне. В последней и то, наверное, оживлённее, можно караван верблюдов встретить. Ситуация хоть и не располагала, но парень усмехнулся, представив, как мчится галопом по ночному городу верхом на верблюде. Дикое, должно быть, зрелище для тех, кто удостоится чести его наблюдать. Не менее дикое, чем носящийся по воздуху поезд.
Необходимо спуститься в метро. Странная идея, бредовая, пугающая своей абсурдностью, но, пожалуй, единственно верная. Потому что пешком через половину Минска он будет идти незнамо сколько. И нет никаких гарантий, что на своём пути он не повстречает что-то, чему не найдётся объяснения.
Павел долго прикидывал все за и против, пока от этого занятия его не отвлек очередной гудок. Оборачиваться он не стал – знал, что увидит, а опрометью помчался к спасительному входу. Лучше уж несуществующая станция, чем порхающие как бабочки вагоны в небе. Удивительно, что он ещё не утратил способности передвигаться и мыслить, не валяется в обмороке среди улицы. Видимо, в стрессовой ситуации организм включил свои резервы.
Каково же было его недоумение, когда, спустившись, он встретил не заброшенный вестибюль, а чистый, ухоженный и, что немаловажно, оживленный. Люди шли ему навстречу, обтекали со всех сторон. Кто-то ненароком налетел сзади, промямлил извинения. В будке обнаружилась неизменная женщина-контролёр, рядом со скучающим видом маячил милиционер, проверяющий у граждан чрезмерно большие – по его мнению – рюкзаки и сумки.
Паша, ничего не понимая, достал из кармана карточку, приложил её к валидатору. Страж порядка на него подозрительно покосился, но промолчал. Парень и сам понимал, что видок у него тот ещё: грязный, мокрый, с ошарашенным выражением лица. Сядь он сейчас на пол, какая-нибудь сердобольная душа точно бросила бы несколько копеек, как перенесшему многие тяготы жизни. И в чем-то оказалась бы права.
Станция метро «Восток». Конечно, где же ещё могла находиться Национальная библиотека. И это было хорошо, это правильно, реально. Правда, ожидая поезда, он с замиранием сердца оглядывал людей вокруг, но это были обычные пассажиры. Если среди них и затесался кто-то неадекватный, то к парню он подходить не собирался. И это тоже было хорошо, просто замечательно! Ехать домой, зная, что все спокойно. Разве может быть что-то лучше?
Кофе давно остыл, но к нему никто не притронулся. Павел тихонько стучал пальцами по столу; Костя, положив подбородок на сцепленные в замок пальцы, думал над только что услышанными злоключениями друга.
- Ты бы хоть на мобильный снял, - не выдержал наконец он, так ничего и не решив. – Чтобы я знал, от чего отталкиваться.
- Ну извините, - развёл руками Паша. – Когда у тебя над головой пролетает потомок паровоза, то как-то не до любительской съёмки становится, а на станции я вообще немного в ступоре был.
- Но нервы у тебя крепкие, - счел нужным похвалить друга Костя. – Так ты на сто процентов уверен, что все это реально произошло?
- Это ты меня сейчас тактично пытаешься в психушку определить? Не выйдет, потому что я абсолютно уверен в том, что со мной случилось.
- Тогда я решительно ничего не понимаю, - Костя почесал кончик носа. – Почему «Комсомольская»? Почему библиотека? И как с этим всем связан этот придурковатый мужик?
- Если вообще связан, - Паша сделал глоток кофе, поморщился, отставил чашку в сторону.
- Смотри, пока ты с ним не встретился, у тебя все отлично было. Причинно-следственная связь прослеживается очень хорошо. Мужик явно что-то знает или в чем-то замешан, тут даже к бабке не ходи. Во, насчёт бабок, кстати. Сходил бы ты и впрямь к знахарке какой. Или в церковь. Или к экстрасенсу.
- Да нет никаких экстрасенсов, - Павел досадно отмахнулся. – Сказки это все, меньше телевизор смотри.
- И летающих поездов нет, и мифических станций, и подозрительных психопатов, - скептически хмыкнул Костя.
Его друг замолчал, не найдя, что ответить. Да и что тут ответишь, если в мозгу все равно ничего не укладывается. Такое только под наркотой привидеться может, но дело точно не в ней.
- Слушай, Костян, а что если мужик обладает какими-то способностями и решил показать мне параллельную вселенную, где и «Комсомольская» есть, и вагоны летают и вообще куча всего?
- Почему именно тебе? Ты же не супергерой по параллельным мирам скакать. Или я чего-то не знаю, и ты у нас Картофельный мститель, выходящий на поля под покровом ночи, чтобы спасти корнеплоды от нашествия агрессивных колорадских жуков?
- Да, чтобы потом придать эти корнеплоды жуткой и мучительной смерти на сковороде в подсолнечном масле, - рассмеялся Паша. – Но все же, как считаешь?
- Не знаю. Идея хороша, но насколько она состоятельна? По поводу параллельных вселенных и у физиков мнения расходятся. Кто-то считает их реальными, кто-то – выдумкой, фантастикой. Лично я бы не стал сбрасывать эту версию со счетов. Единственное, что меня напрягает, так это фраза про несуществующее.
- Почему? – не понял Павел.
- Потому что как возможно увидеть несуществующее, если его и правда нет? И тогда это никак не укладывается в теорию о параллельных мирах. Ведь, чтобы их увидеть, они изначально должны существовать. Короче, лучше не заморачиваться на ночь глядя, а то так и мозг сломать запросто можно.
- Можно, - согласился Паша. – Делать-то теперь что? Брать отгулы на работе и надеяться, что псих больше не появится, а заодно все сопутствующие ему явления исчезнут?
- До второго пришествия рискуешь просидеть. Давай-ка лучше я какое-то время с тобой покатаюсь. С женой поговорю. Думаю, против она не будет. Ей же ещё и лучше, если я на час-другой позже приду, отдохнёт с каким-нибудь своим женским сериалом. Сойдёт такой расклад? Но с тебя пузырь.
- Да хоть канистру! – обрадовался Павел. – Будешь сутками напролёт заправляться.
- Не, канистра – это уже перебор. Но ход твоих мыслей мне нравится.
[1] Станция “Комсомольская”. Поезд дальше не идет. Пожалуйста, покиньте вагоны. (бел.)
вы меня любите?
Будет 2 истории...
1. Когда мой дед служил в армии, он с другими солдатами на границе с Таджикистаном пошли в рощу - там 2 солдата и мой дед присели Почиллить на огромное бревно, а другой солдат их сфоткал на память...
Спустя некоторое врямя фотографию проявили и как же все Ужаснулись, когда увидиле на фото: сидящего сбоку от солдат Чёрта! ( Точнее это была тень Чёрта!), но тем не менее дефектом плёнки объяснить то - что у этой Тени были такие детали как: пальцы рук, копыта, хвост, рога и хорошо различимая агрессивная морда НЕЛЬЗЯ! ( Это не был дефект - это была сущность Чёрта!)
В детстве я сам видел у моего деда эту фотографию, но она порядком так истрепалась и выцвела, но тень всё ещё можно было увидеть и я тоже как и мой дед УЖАСНУЛСЯ!...
2. Как-то на 9 мая машин в городе было мало и на одной из перекрестков я увидел девушку всю в белом, ну думаю: странный прикидончик, но ладно - что молодёж только не носит, девушка оказалась симпотичной и я решил ещё раз заценить её лук, но когда я обернулся ещё раз - её и след простыл ( между этими моментами прошло секунд 5 ) , за 5 секунд не возможно было зайти в подворотню , да и там они были очень далеко, или сесть в машину, которые почти не ходили...
Не знаю может это был Призрак?...
И лицо какое - то странное у неё было - уж больно Печальное!
P.S.: я уже понял, что на Пикабу 99% Атеистом, но я ещё много случаев могу спомнить, которые нельзя обьснить наукой, что - то сверхестественное в нашем мире Существует - я в этом убеждён! ... Или меня кроют глюки))