Ответ на пост «Не вписался в эпоху: Фридрих II Штауфен»
Не могу не ответить на вот этот пост, где автор выставил Фридриха Гогенштауфена "чудаком". Хотя в реальности один из великих государей эпохи Средневековья, который прожил очень яркую жизнь и был на тот момент, наверное, могущественнейшим правителем Европы, а Священная Римская империя при нем была на пике силы. А вот после его смерти все пошло по одному месту. А началось все в 9 веке...
Ладно, ладно, начнем с 12 века, историю того, как первые императоры СРИ бодались с Папами Римскими можете почитать отдельно.
Священная Римская Империя в 12 веке переживала период небывалого доселе могущества. Род Гогенштауфенов (иногда сокращают до Штауфенов), занявший имперский престол в начале 12 века, сумел обеспечить длительный внутренний мир в Империи и потихоньку проводил централизацию государства. Метод централизации был типичный для эпохи – простое феодальное увеличение личного домена, чтобы стать самым крупным феодалом, но, что характерно, схема с некоторыми особенностями, но хорошо работала. Каждый новый император династии увеличивал домен, и соответственно власть, за счёт династических связей и отчуждений земель у вассалов, выбравших неправильную сторону в конфликтах.
Империя крепко стояла на ногах, уже как страшный сон забылись те 50 лет постоянных войн, которые прокатились по ней во второй половине 11 века. Но был в Империи один раздражитель, который постоянно заставлял отвлекаться от дел внутренних – Италия. Североитальянские княжества никогда не были верными вассалами, скорее напоминая свору волков, которые готовы объединиться под властью сильного вожака, но стоит тому проявить слабость, как они тут же накинутся на него. Так и тут - итальянские владыки были верны Империи настолько, насколько долго имперская армия могла оставаться в Италии. Как только последний немецкий солдат уходил по Альпийским перевалам, тут же начиналась традиционная забава – перегрызи глотку соседу, пока он не перегрыз её тебе. Игра эта была сложной, правила вроде и понятны, но запутанны, а участники не всегда очевидны.
Империя Гогенштауфенов. Можно заметить насколько небольшой была территория непосредственного контроля Папства. Кружочками обведены города северной Италии, участвовавшие в борьбе с Штауфенами.
Но что забыла СРИ в Италии? Конечно, простой ответ, что земли, тоже имел место. В конце концов всю историю человечества именно величина контролируемой территории определяла силу империй. Но нет. Священная Римская Империя не просто так Римская, и ещё не скоро станет империей только германской нации. СРИ потеряла в Италии самую свою суть – ведь это была не просто федерация германских князьков, а истинные наследники Империи. Причём даже не наследники её недолговечного клона в лице Империи Карла Великого, а той самой Римской. Ничто, в принципе, не мешало правителю СРИ короноваться в Аахене только короной короля Германии и именоваться императором (со второй половины 13 века так и будут делать), но пока в Риме наместник Бога на земле не возложит на тебя венец, это всё будут просто пустые слова. Ведь именно после коронации в Риме Император становился первым из христианских владык, так как только он принимал миропомазание от самого близкого к Богу человека. А ещё он контролировал выборы этого человека – представители Империи всегда присутствовали на конклаве и согласовывали кандидатов. Поэтому контроль над Италией был жизненно необходим – он поднимал статус Германии, делая каждого, даже самого незначительного, князя СРИ равным любому монарху из за её пределов, а может и чуточку выше.
И поэтому правители Империи постоянно смотрели за происходящим на юге – они хорошо понимали, насколько сложные вассалы на севере Италии, а потому не мешали созданию тем противовеса в лице городских общин и церкви - имперской церкви. И в этой политике не было ничего нового – она отлично работала в самой Германии, но в Италии давала осечку за осечкой, что стало ясно, правда, не сразу. Ведь на сцену выходит ещё один игрок с амбициями власти если и не над всем миром, то над всем христианским миром уж точно – Папство. После Вормсского конкордата церковь и Империя нашли компромисс в назначении прелатов церкви, когда церковь давала им власть духовную, а земельным наделом, дающим власть мирскую, наделял Император. Но вопросов двойной верности это не снимало, а потому среди итальянских епископов была отдельная специальная олимпиада – продаться подороже тому, кто сейчас на коне - императору или Папе, да так, чтобы не прогадать. А с учётом того, что папство, мечтающее о власти над мирскими владыками, тяготилось своей зависимостью от Империи, такое перетягивание каната не могло не привести к результатам, довольно неожиданным для обеих сторон.
В 12 веке в Италии процесс ослабления феодалов и значительный рост могущества городов начинает носить просто лавинообразный характер. Пользуясь прекрасным положением вблизи торговых и паломнических маршрутов (да-да, паломники были значительным источником дохода, как ныне туристы), многочисленные итальянские города, всё ещё хранившие в себе наследие римской муниципальной системы, начинают свой новый подъём. За счёт торговли города аккумулируют внутри себя огромные финансовые потоки и всё больше обособляются от своих сеньоров, становясь самостоятельной силой. Деньги в них начинают значить гораздо больше, чем титул или родословная. И уже бароны и графы ищут защиты у Империи или церкви от власти городов.
В отличии от немецких городов, окружённых землями феодалов, что просто неминуемо толкало их на сторону Императора, как защитника от произвола, города Италии не испытывали такого давления со стороны землевладельцев. Городские коммуны сами становятся коллективным феодалом, где кучка аристократов-нуворишей начинает подминать под себя все окрестности при полном одобрении и помощи городского населения, так как делается это исключительно в интересах главного дела коммун – торговли.
А чего же хотели коммуны? О, эта загадка, вероятно, немало попортила крови немцам, пытавшимся её разгадать. Они хотели всего. С одной стороны, главные виновники роста коммунарного движения – торговцы, хотели свободы торговли, движения капиталов, минимума границ, что неминуемо должно было толкнуть их в лоно Империи. Но, с другой, они не хотели платить подати далёким германским королям, не хотели, чтобы в их внутренние дела лезли имперские чиновники, а потому им нужна была автономия и торговые привилегии. Рост власти городских общин пугал и Империю, и церковь. Но попытка увеличить власть епископов, отдавая тем земли на севере Италии, неминуемо приводила к дисбалансу отношений Рима и столичного Аахена – слишком усилившийся епископ обязательно начинал вести пропапскую политику, но слишком слабый епископ не мог обуздать коммуны. Поэтому начинается борьба уже за сами коммуны. Формируются проимперская партия гибеллинов и пропаписткая гвельфов.
Но не стоит думать, что у этих партий была чёткая программа действий или цели, или даже состав. Отнюдь. Слишком уж многие мотивы переплетались. Одни были против усиления власти Империи, другие против самого императора, третьи против конкурента, который за императора, четвёртые вообще против всех, но мы торгуем в основном с гвельфами, так что за них. Нет, конечно, Папство пыталось придать борьбе с СРИ стержень – войну за «национальное освобождение» от германцев и за примат церкви в Италии. Но всё это было бессмысленно, так как для итальянских коммун участие в той или иной партии было скорее вопросом сведения баланса дебета с кредитом, нежели каких-то высоких материй: как только издержки нахождения на одной из сторон перевешивали достоинства, они тут же меняли сторону.
Итальянское колесо генотьбы 13 века
Эта логика будет определяющей для Италии на следующие столетия – война всех со всеми во всех мыслимых сочетаниях. Более того, и гвельфы и гибеллины сражались не за интересы Папства или Империи, а за свою модель отношений внутри Италии, где внешние акторы были лишь инструментами достижения личных целей. И ведь это ещё не всё. Сами по себе коммуны были вовсе не монолитны - те самые партии существовали одновременно и вели борьбу за власть над городом. Принято считать, что за Империю была в основном аристократия, а за Папство - торговцы. Но мне видится это большим упрощением, так как приверженность какой-либо фракции была часто не самоцелью, а методом достижения результата и аристократ мог вполне быть на стороне папства, а торговец - Империи. Поэтому опора на сторонников внутри Италии для любой внешней силы (в том числе и Папства) была вещью иллюзорной.
И вот в это вляпалась Империя. На следующие 100 лет фокус политики Империи смещается из Германии на юг – в Италию. Именно внутренний мир в Германии и накопившийся у её элит запрос на нечто большее дал шанс Империи пойти на юг. И на этом юге Империя увязает. Оцените иронию – Фридрих Барбаросса, начиная войны в Италии, вообще-то шёл освобождать Рим для Папы Римского Адриана IV. А уже 4 года спустя он боролся с поддержанной тем же самым Папой конфедерацией ломбардских городов и проиграл им в битве при Леньяно. Унизительный для империи мир, казалось, дарил Папству власть над севером Италии - а вот черта с два.
Как только власть Империи ослабла, города Италии стали тяготиться усилением власти Папства и мгновенно многие бывшие сторонники гвельфизма стали гибеллинами. Ведь главное - это не флаги, а цели. Ломбардская лига добилась своего – утверждения большей автономии и торговых преференций, но усиление власти Папства в их планы не входило. И начинается вялая борьба теперь уже ломбардцев с Папой, при том, что они официально всё ещё в одном союзе.
Но самое веселье начинается, когда в самом конце 12 века Гогенштауфенам династическим образом упал весь юг Италии – Сицилийское королевство. Теперь Папство было зажато с юга и с севера Империей. А молодой Император Фридрих II деятелен, германские князья ему полностью лояльны и это развязывает ему руки к довольно активной политике. Он активно внедряет имперские порядки на юге Италии, чему местные даже пока и рады, налаживает отношения с североитальянскими городами. Потому очередной разрыв между Папством и Императором был неизбежен.
Задержки при подготовке Фридрихом II очередного крестового похода были лишь поводом для отлучения - не было бы его, нашли бы еще к чему придраться. Но Империя даже не замечает этого: не начинаются восстания, второй Каноссы с вымаливающим прощение у Папы императором не происходит, хотя в Риме именно этого и ждали! Папство интригует, распаляет недовольство итальянских баронов, а когда Император таки отплывет в крестовый поход, его отлучат повторно, так как «еретик» не может идти в крестовый поход. И что же делает еретик? Он плюет на отлучение, отплывает на восток, отвоёвывает Гроб Господень, коронует себя Иерусалимским королём и после триумфально возвращается в Европу (оцените ещё одну иронию – последний успешный крестовый поход против сарацин провёл отлучённый от церкви еретик, и на чьей Папа, говорите, стороне Бог?!).
Фридрих II Гогенштауфен
И в Империи всё спокойно. Ну кроме Италии, но тут дело вовсе не в отлучениях было, а в той самой борьбе городских коммун против всех. Фридрих постоянно воюет в Италии против Папства, Ломбардской лиги, восставших неаполетанцев. Именно последнее восстание подрывает как его силы, так и силы Империи – Император истощённый войнами умирает в 1250, а его сын умирает через 4 года от малярии во время подавления бунта неаполитанских баронов.
Империя искала в Италии цель – объединить в рамках Священной Римской Империи все земли старой Римской Империи, но 100 лет постоянных конфликтов исчерпали ресурсы Германии, князья и бароны перестали понимать, за что идёт война, да собственно и сами Императоры не смогли бы дать точного ответа. Империя устала, и когда династия Штауфенов пресеклась, давно не знавшая внутренних войн СРИ погружается в кровавейшую двадцатилетнюю гражданку. Империя уходит в себя: она уходит из Италии на долгие годы - полстолетия нога имперского солдата не будет ступать на земли Италии, ей теперь было вообще не до того.
Папство снова победило, как 50 лет назад и даже второго унизительного Леньяно оказалось не нужно - гвельфизм торжествует, в церквях проходят молебны в честь победы. Но победа эта призрачная. Города Италии снова делают финт ушами и начинают перекрашиваться в гибеллинов – ну и чёрт с ним, что Империя рубится внутри себя, пускай, это даже хорошо – чем слабее власть Аахена, тем лучше. Снова слышатся настойчивые речи о необходимости прекратить посягательств Папства на независимость коммун. Война неизбежна, но Папство к ней не готово - оно ведь воевало руками тех, кто сейчас выступал против него.
А на юге избранный сицилийцами регентом барон Манфред, греющий трон для малолетнего Конрадина Штауфена, подрастающего в Германии, начинает вести политику в стиле Штауфенов! Чтобы окончательно оторвать юг Италии от Германии Папы Римские приглашают править Сицилией французов из Анжуйской династии (подробно о том, как анжуйцы пытались подчинить Италию и в итоге просрали из-за попытки завоевать Византию читайте по ссылке).
Десятилетия почти непрерывных войн создали в Италии широкую прослойку профессионалов – кондотьери, наёмников, готовых за чеканную монету покрошить в капусту врагов нанимателя. Города нанимают кондотты пачками, а у Папства денег в обрез. Церковь и раньше баловалась отлучением от церкви лидеров «антицерковной» оппозиции, но теперь политических оппонентов начинают отлучать скопом – гибеллин становится синонимом слова «еретик». Но вместо бунта верных христиан, на который рассчитывали паписты, выходит нечто совсем иное, более страшное. Второй раз уже РКЦ сама создала проблемы на свою голову.
Еретики «политические» начинают объединяться с еретиками настоящими, так как стирается грань между ними, а враг моего врага – мой друг. А что народ? А народ видит лишь политику: что ставленники святого Папы из Рима оказываются не лучше обычных феодалов, да ещё и святостью не блещут. Лидеры политических течений гибеллинизма, лишённые благодати церкви, начинают ещё более рьяно бороться с папизмом, но теперь вооружившись и религиозным пылом, а некоторые и новыми религиозными догмами. По всей Италии расцветают ереси, тесно переплетаясь с политикой, так что отличить, где еретик, а где политик, было подчас нереально. Да никто особо и не пытался.
Чего уж там: Милан – главная опора гвельфов – был и центром разнообразных ересей. Политика и религия, смешанные воедино, дают просто сногсшибательный коктейль. Папство следующие 50 лет будет бороться не за объединение Италии под своим контролем, а за очистку её от ересей, так как достаточно было малейшему семени ереси прорасти на итальянской земле – и все потуги к объединению её под крылом папства развеиваются, как дурной сон. Да, гибеллинов как единое политическое течение победят, но взамен получат сотни отдельных партий или сект гибеллинов. И в борьбе с этими сектами Папство упустит свой шанс на мирскую власть. Пройдёт ещё совсем немного времени, и ослабленное в борьбе с еретиками Папство падёт почти без сопротивления в руки Анжуйской династии, которую первое время так удачно удавалось использовать для подавления гибеллинов.
А что же Империя? К концу XIII века СРИ наконец стабилизируется. Но это уже совсем не та Империя. Эпоха централизации закончилась, так же, как и еще каролингская идея Империи, что должна объединить юниверсум. Штауфены ещё пытались цепляться за эту идею, но новые императоры уже не могли, да и не хотели. Компромисс, который вытянул Империю из жопы, был тяжёл – теперь монарх выбирался князьями, как в древние времена. Никакой династической передачи – так никто не сможет усилиться достаточно, чтобы снова, как Штауфены, диктовать свою волю другим князьям и втянуть их в новые авантюры. Императоры теперь были слишком слабы, так как не было столь же крупного феодала, как Штауфены. А потому Империя почти на столетие окукливается, запирается внутри себя, лишь иногда поглядывая по сторонам.
Сила Империи Штауфенов была в единстве – слабость Империи после Штауфенов тоже в единстве, но князей - в их желании не допустить больше централизации. Империя упускает инициативу - теперь её усиление зависит от случайных факторов. Отсюда, кстати, растут и корни у успеха Габсбургов – они смогли повторить успех Штауфенов, собрав Фулл Хаус из наследных земель, который внезапно сделал их крупнейшим феодалом. Но до этого пройдут ещё столетия. А пока Империя превращается в тень былой себя, неспособную ни на что, кроме задумчивого созерцания великих дел, что происходят в мире вокруг. Тем временем центр тяжести европейской политики перемещается в другой осколок державы Карла Великого.
P.S. Я понимаю, что набор занятных фактов куда проще для восприятия, но все же, без вот этого всего жабогадюкинга теряется важный контекст истории и абсолютно логичные и разумные шаги исторических персонажей внезапно начинают казаться странными и непонятными чудачествами.
Подписывайтесь на @Cat.Cat чтобы читать еще больше интересных исторических текстов.
Не вписался в эпоху: Фридрих II Штауфен
Знаешь эти истории про эксцентричных правителей, которые в лучшем случае прослыли странными для своих современников? Вот тебе одна.
На стыке XII-XIII веков жил такой правитель Священной Римской Империи - Фридрих II Штауфен. По рождению - Константин, не без претензий на императорство, короче. Одно его прозвище на латыни Stupor mundi ("чудо мира" или, скорее, "удивление мира") намекает, что Фридрих умел ввести в ступор современников.
Мы же любим аутентичные фотографии, правильно? ;-)
Священная Римская Империя это такое... политико-географическое образование с очень интересной историей, но пока остановимся на том, что она не священная, не римская и не всегда империя.
Родился сей человек близ Лучеры в южной Италии и по праву наследования от матери стал обладателем королевского титула Сицилии. А Сицилийское королевство тогда это не только один остров, а ещё половина Апеннинского полуострова с границей прямо у Папской области, Рима, то бишь. Ну и после смерти его папаши куча других корон тоже "упали" Фридриху на голову, как и главная - рейхсканцлера.
А вот карта Священной Римской Империи. Светлое пятнышко в середине "Сапога" - это Папская область. Рим и его окрестности, по-другому.
Короновал Фридриха на императорство Папа Гонорий III. Он же безуспешно отправлял его в Крестовый поход. Фридрих отправил войска... через 4 года и без себя. Да только мусульмане уже выбили крестоносцев со Святой Земли. Видимо, не стерпев чудачеств императора и не дождавшись положительных результатов V Крестового похода, Папа взял и помер в 1227 году.
Наверное, Гонорий III. Я же не эксперт
Одно из таких "чудачеств", это основание Неаполитанского университета. Фибоначчи там, например, преподавал. Негуманитарии поймут. А университет этот в Неаполе - первый в Европе, основанный не Церковью. С преподавателями, например, из евреев, из греков, и, прости Господи, из сарацинов. В 1224-то году. Вот такой космополитизм по-средневековому.
Следующим понтификом стал Григорий IX. Чтобы вы понимали уровень дальнейших отношений с Фридрихом II и уровень терпимости этого человека, то это он утвердил создание Инквизиции. Т.е., дать бан какому-нибудь императору на главном сервере Европы для Григория было плёвым делом. И он забанил Фридриха... Дважды.
Поверим надписи.
Первый бан.
Первый раз за то, что Фридрих II на пути в Иерусалим в очередном, уже VI, Крестовом походе как-то резко решил вернуться назад в Италию, оправдываясь эпидемией холеры на борту корабля. Но Папа был непреклонен и отлучил Фридриха от Церкви. Усугублялось дело ещё тем, что Григорий размагнитил всю систему вассалитета подданных Фридриха II.
Император не стал долго грустить, прикинул, что у него есть куча наёмников в Италии, в том числе и сарацинов. Многие христианские полководцы, конечно, отказались от затеи Фридриха с усмирением Папы, а вот сарацинов такие предрассудки не останавливали. Ну и полетели госпитальеры с тамплиерами из Неаполитанского королевства, как булыжник из катапульты в неизвестном направлении. По итогу, Фридрих II пограбил Папскую область и добился снятия с себя анафемы.
Но должок он за собой чувствовал и Иерусалим надо было как-то снова сделать христианским. Но это же Фридрих II. Что он делает? А он свободно владеет арабским. Он уже давно переписывается с египетским королём аль-Камилем. За Коран его там расспрашивает, за медицину, за математику, вот это всё... Ну и за Иерусалим перетереть решил. Да так, что аль-Камиль признался, как ему надоело, что уже который раз приедут разной степени оборванности и подготовленности крестоносцы и будут пытаться резать мусульман. Фридрих II в ответ признался, что его это тоже напрягает и они договариваются о мирной передаче Иерусалима христианам, при условии сохранности всех мусульманских святынь и отказа от постройки укреплений. Сказано - сделано.
18 марта 1229 года, император Фридрих II сам короновал себя на королевство Иерусалимское в Храме Гроба Господня.
Встреча Фридриха II с аль-Камилем... Вроде бы
Второй бан.
Вся Европа такая: "А что, так можно было?"
А Папа Григорий говорит: "Не-не-не. Это, однозначно, бан. На нашем сервере так не принято."
По тогдашним понятиям (или личным понятиям Григория IX), чтобы праведно соделать Святую Землю христианской, нужно было, чтобы катапульты обрушали стены, чтобы осадные башни подъезжали, нужно вырезать несколько тысяч сарацинов... Ну и опять отлучает Фридриха II от Церкви. И весь Иерусалим.
В Италии папские войска при поддержке свежеобразовавшейся Ломбардской Лиги независимых городов вторгаются в земли Священной Римской Империи.
Зря? Как посмотреть. Но последствия далеко идущие. Фридрих возвращается в Италию, опять набирает в армию всех, не стеснённых подчинением Церкви и устраивает в Риме натуральный Бангкок. Но Папе с союзниками было, чем ответить. Короче, манёвры обоих войск затянулись на много лет и Григорий IX тоже не пережил чудачеств Фридриха II и в 1241 году умер.
Ещё одно чудачество Фридриха.
Мы же помним, что человек родом с юга Италии? Ну представь, живёшь ты себе в таких пейзажах и в таком климате:
На 99,5% - рай. Загугли "Апулия".
И представь, приплываешь ты такой в край "молочных рек и медовых берегов" именем Палестина.
Ну т.е. на 99,5% - ад. Особенно в XIII веке. Сейчас там даже чот растёт.
Пекло, бедуины, скалы, перекати поле. "Чего?! И это Земля Обетованная?" Ну Фридрих II и не сдерживал критики местности, чем тоже агрил Папу не по-детски.
Попытки примириться с папским престолом не увенчались успехом. Папа Иннокентий IV после странных дипломатических манёвров и подставы с освобождением Витербо недалеко от Рима накладывает анафему на Фридриха II уже от себя на Лионском соборе 1245 года. Но это мы убежали вперёд. А что было до этого, ммм...
История с монгольским нашествием.
Фридрих же держал связь с арабским миром, и оттуда ему писали, что далеко на востоке творится какая-то дичь, ломятся какие-то кочевники, всех через бедро опрокидывают, и что нужно готовить укрепления или сдаваться. Ну Фридрих и начал готовить укрепления. А Польшу и Венгрию не предупредил. Ибо нечего им было Папу поддерживать в столь неспокойные времена.
Тем временем было построено или значительно укреплено 225 замков на территории Германии и Италии.
Как терпели венгры и поляки от монголов, это не передать словами. Причём, если я правильно помню, это даже не основные войска Орды были, а так, развед-полк около 30 000 численностью и то, разделённый по разным направлениям. Просто это прокаченные юниты были. Знаешь, когда всю жизнь занимаешься осадой китайских, русских и прочих городов, ты повидал некоторое дерьмо и уже не страшно. Зато страшно за власть. Когда в 1241 году помер хан Угэдэй, то Батыю и компании пришлось срочно бросив унижение всяких княжеств на Балканах и в восточных европах, опрометью лететь на сходку авторитетов в северный Китай (тогда Цзинь). Повезло-то хоронякам.
Третий бан.
Помнишь про Лионский собор в 1245 году? А про битвы гвельфов и гибеллинов в Италии? Точно, я не говорил, кто это такие. Очень вкратце и упрощённо, гвельфы - за Папу, а гибеллины - за Империю.
В общем, коалиция против Фридриха II собралась нехилая. Он ведь когда восставшие города осаждал, выкуп не принимал и нажил себе этим кучу врагов. Ну и вообще это было время дикого подъёма авторитета папства, так что нашла коса на камень.
Совсем опечалило Фридриха пленение гвельфами его сына Энцо (не тот, что Феррари) в 1249 году. А в 1250 году Фридрих скончался предположительно от дизентерии. Распространённая фигня в те годы.
С наследниками совершенно (конечно же) случайно приключились разные беды и в общем-то династия Фтаушенов на этом и закончилась. Преемником Фридриха на императорском престоле стал представитель совсем другой династии, Генрих VII, получивший престол благодаря победе на выборах императора.
В Италии разделение на гвельфов и гибеллинов будет ещё долго рвать Апеннины на куски (кроме долгожителя Республики Венеции. Эту прикончат только Наполеон I и Фердинанд I), а Германию ещё ждёт Реформация 1517 года, прочие 30-летние войны и ещё две попытки в Рейх.
БОНУС. Прочие проделки Фридриха:
Есть подтверждённые, а есть совсем прохладные истории.
Когда Фридриху II писал Батый, то грозил, что Фридрих будет ему сапоги чистить. На что Фридрих иронично предложил свои услуги сокольничего и даже похвалился своим трактатом о соколиной охоте.
Говорят, Фридриха подозревали в атеизме. Ещё бы, с такими экспериментами. Слышали про дичь с "весом души в 21 грамм"? Забавно, что такое приходится опровергать и в XXI веке, когда Фридрих ещё в XIII веке взвесил некоего человека перед казнью и взвесил сразу после. Не обнаружив разницы, заключил, что души не существует.
Отрубал пальцы тем писарям, которые записывали его как Фредерих, а не Фридрих.
Фридрих писал стихи. Причём неплохо, но максимально неприемлемо по тем временам: не на богоизбранной латыни, а на простонародном итальянском, чем бы он тогда ни был. Данте Алигьери даже называл Фридриха отцом итальянской поэзии. Правда, в своей "Божественной комедии" поместил бедного императора в какой-то 100500 круг ада.
УЛЬТРА-БОНУС:
Знаешь, почему мерлоны на стенах Кремля имеют форму ласточкиного хвоста?
Московский
Тульский
Гибеллины. Да. Итало-говорящие товарищи из этой антипапской партии строили новые стены кремлей в XV-XVI веках.
Не веришь? Вот те замок гибеллинов в Вероне:
А я говорил.
Во время войны итальянских республик и Священной Римской Империи великие мастера Ренессанса бежали на заработки из Италии кто куда. Про разграбление Рима 1527 года что-нибудь приходилось слышать? Ооо, это был эпик.
Ну теперь всё. Хотя... блин, Ренессанс, Италия, XV век, чо я вспомнииил... Ещё один люто интересный персонаж, но в следующий раз.
Все правда
Германская колонизация, вытеснение архаичного элемента на восток
«Тысячу лет тому назад северные германцы стали массово продвигаться в восточном направлении, в те регионы, которые населяли славянские народы; и, как только водворились там, постепенно распространили свое влияние на довольно обширные территории, либо вытесняя, либо подавляя прежнее население.
Не только Восточная Пруссия, но и российские провинции Ливония, Курляндия и Эстония, известные под общим названием как Прибалтийские провинции, были колонизированы тевтонскими рыцарскими орденами еще в XII в. Старые немецкие колонии также найдены во многих других областях Российской империи. В XII в. на юге, саксонские и швабские колонисты обосновались в Зибенбюргене (Трансильвания), а частично в Венгрии и Богемии, вытесняя чехов и другие славянские общины [communities]. Дух авантюризма северных германцев проявился подобным же образом созданием в XIII столетии обширной торговли и морской корпорации — Ганзейского союза, с многочисленными торговыми базами не только в немецких городах, но и в зарубежных странах.»
«German Colonization». London, 1920.
(Перевод DA)
«Русская славянская область должна вообще обозначать господствующее положение в ней древнейших пришельцев – балтийских славян. По всей видимости, они овладели страною не военными походами(!), а настойчивою мирною торгово-промышленностью [ассимиляция?]… Славянская борьба с немцами и датчанами, которые именно в эти времена (IX век) стали с особой силой теснить славянство и припирать его к морю, — эта борьба была едва ли не самою главною причиною для постоянного выселения славяно-варяжских дружин на наш пустынный, но гостеприимный север. Вот причина, почему населились варягами и наши древние города.
Несомненно, что венеды, спасая свое гордое язычество, бежали и от германского меча, и от латинского креста, и от тесноты земельной. С IX века немцы горячо и дружно стали выбивать славян с родных земель от Эльбы. С течением лет все дальше и дальше они теснили их к морю. Кто не желал покоряться, тому оставалось броситься в море, как говорил уже в XII веке вагорский князь Прибислав. «Налоги и невыносимое рабство, - говорил он, - сделали для нас смерть приятнее жизни... Нет места на земле, где мы могли бы приютиться и убежать от врагов. Остается покинуть землю, броситься в море и жить с морскими пучинами»*. Так могли говорить и мыслить многие из тех славянских дружин, которые еще в IX и X веках испытывали натиск немецкого нашествия. Покорение немцами оботритов в 844 г., несомненно, заставило всех желавших свободы искать убежища где-либо за морем и вернее всего в далеких странах нашего севера.»
* А. Котляревский — «Древности права балтийских славян». Прага, 1874.
Иван Забелин — «История русской жизни с древнейших времен», 1879.
Следует однако отметить, что колонизация на востоке привела к экономическому подъему занятых германцами территорий, умножению площади культивируемых земель, налаживанию торговых связей, увеличению количества и роста городов.
На изображении: Heinrich der Löwe (Braunschweig).
Источник:"https://vk.com/wall-168097317_106"
Карл V Габсбург Обладатель 27 корон
Карл V Габсбург был и Карлом I, и Карлом II. Германский император, испанский король… а его родным языком был французский. Будущий великий монарх вырос на территории Фландрии — современной Бельгии. Но вообще он говорил на многих языках. Как любой образованный человек того времени, он знал латынь. Владея существенной частью тогдашнего мира, изучил испанский, немецкий. Не исключено, что объяснялся и по-итальянски.
Эпоха Возрождения началась в Италии в XIV веке, а к рубежу XV–XVI столетий пришла во все западноевропейские страны, выросшие из слияния германского и романского миров. Ренессанс подарил миру немало колоритных фигур, таких как Франциск I во Франции, Генрих VIII в Англии. Человеком Возрождения был и Карл V.
О необычном монархе — обладателе 27 корон — написано очень много, причем как историками, так и популяризаторами науки. Из сугубо специальной литературы можно порекомендовать статьи Ю.Е. Ивонина «Карл V Габсбург» и В.В. Суховерхова «Карл V и Франциск I» (обе опубликованы в журнале «Вопросы истории»). Есть интересный очерк в книге К.В. Рыжова «100 великих монархов» и статья немецкого журналиста Р. Клювера «Карл V. Император мира».
Хуан Пантоха де ла Крус (копия портрета Тициана). Император Карл V в доспехах. 1605. Национальный музей Прадо, Мадрид
Откуда берется такое фантастическое количество корон? Карта Европы существенно отличалась от современной. Отдельными королевствами были, например, Сардиния и Сицилия. Даже в Испании, еще не до конца объединившейся, Карл был коронован двумя коронами — кастильской и арагонской. Особые короны приносили и герцогства — Австрийское, Миланское и другие. Так и получилось, что по числу корон Карла V в европейской истории просто не с кем сопоставить.
Именно ему приписывают фразу: «В моих владениях никогда не заходит солнце». И оно действительно не заходило, потому что кроме европейских у него были владения в Новом Свете — Центральной и Южной Америке.
В молодые годы Карл избрал себе латинский девиз «Plus ultra» — «сверх предела» — и всю жизнь стремился ему соответствовать. Даже тогда, когда в 1555 г. отрекся от своей необъятной власти.
Родился Карл во Фландрии, в Генте, 24 февраля 1500 г. Его отец — Филипп Красивый, эрцгерцог Австрийский — плод одного из самых знаменитых европейских династических браков. Его родители (дед и бабка Карла) — германский император Максимилиан Габсбург и Мария, единственная дочь и наследница последнего герцога независимой Бургундии Карла Смелого, павшего, как и положено рыцарю, в бою в 1477 г. Он погиб при Нанси, сражаясь со швейцарскими наемниками Людовика XI Французского. Заманчивые бургундские земли, а также соседние владения на территории современных Бельгии и Голландии после замужества Марии перешли к Габсбургам.
Бургундия XV века — это почти королевство, переживающее экономический и культурный расцвет. Там были элементы парламентской формы правления, существовали городские коммуны, прорастало Возрождение — такое, которому трудно было развиться, например, в Англии, под железной пятой Генриха VIII.
Мать Карла V — Хуана Безумная, плод еще одного великого европейского брака между Изабеллой Кастильской и Фердинандом Арагонским. У Изабеллы некоторые странности стали проявляться к старости: она впадала в странную меланхолию, по много часов смотрела в одну точку. Эти особенности передались ее второй дочери Хуане. Она всегда была странновата, а когда внезапно умер (то ли простудился, то ли был отравлен) ее муж Филипп, которого она, видимо, очень любила, просто сошла с ума. Хуана не позволяла его похоронить, долго не впускала в комнату, где лежало тело, ни одну фрейлину, говоря, что ревнует покойного мужа. Потом, когда погребение все-таки состоялось, она приказала останки извлечь, упаковать — и возила по стране. В конце концов ее отправили в монастырь, где она провела многие годы.
Бернарт ван Орлей. Портрет Карла V. ок. 1516. Музей изобразительных искусств, Будапешт
Когда отец скончался, а мать лишилась рассудка, Карлу было шесть лет. Гент, где он появился на свет, — древний город, упоминается в хрониках с VII века. В XI–XII столетиях он составил вместе с Ипром и Брюгге триаду богатейших городов Нидерландов, центров мировой торговли. Ими символически владел французский король, но на самом деле они были самостоятельны. В Генте расположен замок графов Фландрских. Одна из главных достопримечательностей города — Гентский алтарь XV века.
Когда Карл внезапно осиротел, его стала воспитывать тетушка Маргарита, которая управляла Нидерландами. Ее дворец находился в городе Мехелен под Брюсселем. К мальчику пригласили прекрасных учителей. Сохранилась картина, на которой Карл сидит на троне, окруженный преподавателями, причем среди них можно узнать самого Эразма Роттердамского. По мысли этого великого ученого, ребенок не может любить науку, он может любить только учителя. Это важная идея и для современной педагогики.
Якоб Зайзенеггер. Портрет императора Карла V c собакой. 1532. Музей истории искусств, Вена
Тициан. Конный портрет Карла V. 1548. Национальный музей Прадо, Мадрид
У гуманистов эпохи Возрождения, в частности у Эразма Роттердамского и Томаса Мора, была мечта воспитать идеального государя. Они попробовали влиять на Генриха VIII Английского, который пришел к власти одновременно с Карлом, и ни в одном случае не преуспели, как ни старался Эразм внушить мальчику гуманистические идеи. Великий мыслитель был противником войн, считал, что ничего более омерзительного не выдумало человечество. А его ученик Карл потом всю жизнь воевал и верил, что поступает правильно.
Науки же Карл V не очень любил — предпочитал охоту и турниры. От рождения Карл был слабого здоровья, у него случались некие припадки, порой он производил впечатление слабоумного, когда замирал, разинув рот. Дед Максимилиан сказал о внуке: «Если бы не его страсть к охоте и турнирам, я бы подумал, что он незаконнорожденный».
В юности Карл тщательно занимался своим физическим развитием и благодаря упражнениям многого достиг. Он стал отличаться на турнирах, а когда позже прибыл в Испанию, то однажды вышел на арену и убил быка. Это был один из способов понравиться испанским подданным.
В возрасте девяти лет Карл стал магистром Ордена Золотого руна. Орден составлял 31 рыцарь из знатных нидерландских родов. С этого времени будущий император мечтал об утверждении христианства во всем мире. Придворный врач Морлеано как-то
заговорил с принцем Карлом о его будущем правлении и о возможности объединить весь христианский мир и защитить его от опасностей. Мальчик нисколько не возражал — напротив, сказал, что он хотел бы посвятить жизнь такой прекрасной миссии. Например, Австрию надо защищать от турок, а Сицилию и Южную Италию — от африканских пиратов.
Тициан. Портрет Изабеллы Португальской. 1548. Национальный музей Прадо, Мадрид
В 1515 г. пятнадцатилетний Карл был за год до положенного срока объявлен совершеннолетним. Нидерландские провинции сразу же присягнули ему на верность. Подданным нравилось, что он заменит свою тетку Маргариту Австрийскую. Ни одно женское правление в период Средневековья и раннего Возрождения энтузиазма не вызывало. Карл получил от бургундских Генеральных штатов первую корону — герцога Бургундского. Его владения в тот момент — это в основном будущая Голландия и Бельгия, а также родовые земли Габсбургов — Северная Швейцария и Южная Германия, плюс эрцгерцогство Австрийское. Немалый кусок стратегически важной части Европы.
В 1516 г. умер его дед Фердинанд. Карлу надо было утверждаться в Испании, куда он прибыл в 1517 г. Однако получить очередные короны было нельзя без согласия кортесов — сословных представительств, в которых всегда шли серьезные дебаты. Нового короля могли и не принять. Через несколько лет Карл ограничил полномочия кортесов, но сначала ему пришлось ждать целый год, пока в 1518-м кастильские, а затем и арагонские кортесы после долгих прений утвердили его в статусе короля Испании.
По случаю коронации Карла I Испанского состоялись пышные торжества, но в стране росло недовольство: король не понравился. Он был слишком молод, окружен фламандской знатью, которая испанцам казалась грубоватой, простоватой, недостаточно утонченной и в то же время заносчивой. Чопорные испанские гранды назвали бургундских и фламандских аристократов ордой неуемных поклонников Бахуса и Венеры. Да и сам Карл плохо владел испанским языком, путался в ударениях. Все это крайне раздражало. Такая враждебность на этнической почве свойственна людям во все эпохи.
Питер Пауль Рубенс (вслед за Тицианом). Портрет Карла V и императрицы Изабеллы Португальской. 1628. Дворец Лирия, Мадрид
Вместо того чтобы постараться угодить испанцам, Карл будто бросил им вызов. Он стал откровенно выкачивать из Испании средства. Например, отправил к себе на родину 300 лошадей и 80 мулов, нагруженных золотом и драгоценными камнями, поступившими из американских колоний. Можно ли было его не возненавидеть?
Новый Свет был открыт совсем недавно, при бабушке и дедушке Карла — Изабелле и Фердинанде. Говорили, что Изабелла продала или заложила свои лучшие драгоценности, чтобы дать Колумбу средства на путешествие. И вот золото потекло рекой. Испанцы не собирались ни с кем делиться, а Карл чуть ли не демонстративно вывозил из страны деньги.
В 1519 г. умер второй дед короля — Максимилиан I. Титул императора по наследству не передается, императора избирает коллегия курфюрстов. Но дед Максимилиан Габсбург начал заранее готовить почву, чтобы его внуку досталась императорская корона. Он стал подкупать курфюрстов. Их было семь: три духовных лица, четыре светских. Каждому требовалось заплатить очень много.
У юного Карла были серьезные соперники — Франциск I Французский и Генрих VIII Английский, оба тогда еще молодые и энергичные. Однако курфюрсты единодушно избрали императором Карла I Испанского.
В Испании опять были недовольны: вот куда пошло американское золото, надо ждать повышения налогов! Подозрения были не напрасны. Уже в следующем, 1520 г. Карл потребовал у кортесов новых субсидий.
Ему постоянно не хватало денег. Он занимал у всех финансистов и всю жизнь был в долгах. Самым крупным его кредитором был знаменитый голландский банкир Якоб Фуггер. Через несколько лет он обратился к императору со словами: «Ваше Величество, вы, должно быть, помните, что без моей помощи не заняли бы императорский престол?»
Так или иначе, под властью девятнадцатилетнего Карла Габсбурга объединилась огромная часть христианского мира: Испания, занимающая большую часть Пиренейского полуострова, Нидерланды, германские княжества, области на границе Франции и Германии, Миланское герцогство на севере Италии, Неаполитанское королевство, королевство Сицилия, королевство Сардиния, королевство на Балеарских островах, таких как Мальорка, Ивиса и другие, более мелкие. А в Новом Свете — Центральная и часть Южной Америки.
Летом 1520 г. Карл отплыл из Испании в Нидерланды, а затем в Германию. Ему предстояла коронация императорской короной. Именно в это время в Кастилии, в самом сердце Испании, вспыхнуло восстание комунерос — городских коммун. Эти события показали, насколько города были недовольны нарастанием абсолютизма: ведь во времена Реконкисты у них было много привилегий, действовали коллегиальные органы управления. Они требовали, чтобы Карл не покидал Испанию, чтобы он не получил новых субсидий для коронации.
Антон фон Вернер. Лютер в Вормсе. 18 апреля 1521 года. 1877. Государственная галерея, Штутгарт
Когда он, не обращая внимания на их требования, отправился в Германию, в Испании возникла Святая хунта — союз городов, в который вошли Толедо, Сеговия, Мурсия, Саламанка, Авила, Мадрид.
Восставшие добивались реформ, которые расширили бы права кортесов и муниципальных судов, а также запрета вывоза золота из страны. У них появился предводитель — комендант Толедо Хуан Падилья.
Сначала к горожанам примкнули среднее и низшее дворянство, некоторые гранды и часть духовенства. Но когда к хунте стали присоединяться крестьяне, дворяне, разумеется, отшатнулись: их пугал дикий народный бунт.
Восставшие потерпели поражение в битве при Вильяларе 23 апреля 1521 г. Падилья и другие предводители были взяты в плен и, конечно, казнены. Жена Падильи, Мария Пачеко, довольно долго руководила обороной осажденного Толедо. 25 октября 1521 г. город пал, а она бежала в Португалию. До 1522 г. в Испании то и дело происходили вспышки в целом уже подавленного восстания.
Когда Карл после коронации вернулся в Испанию, он, как ни странно, не чинил особых репрессий. Да, около 20 человек были казнены, 80 изгнаны, но остальные участники восстания — амнистированы. Это была относительная милость. Может быть, все-таки сказалось влияние Эразма Роттердамского? Кстати, став королем испанским, Карл не забыл учителя и предложил Эразму чин королевского советника без каких-либо серьезных обязанностей и с жалованьем 400 флоринов в год, что позволяло ученому спокойно творить.
Германии Карл достиг 22 октября 1520 г. Он прибыл в Ахен — столицу Карла Великого. На пути к своей великой цели — объединить всех христиан — Карл должен был надеть на себя корону Оттона I Великого — первого императора Священной Римской империи германской нации, правившего в Х веке.
Но и этого было мало. Настоящий император — это только тот, кто коронован самим папой римским. Отношения с папой складывались непросто. Поэтому Карл в течение десяти последующих лет настаивал на том, что является избранным римским королем.
Он не хотел называть себя императором, пока не состоится коронация в Риме, в Соборе Святого Петра. У Карла V были принципы.
В начале 1520-х гг., несмотря на то что в Испании полыхало восстание комунерос, Карл решил сначала уладить дела в Германии, чтобы развязать себе руки для неизбежной войны с Францией. Эта богатая и сильная страна граничила и с Германией, и с Нидерландами, и посягала, как и все, на итальянские территории. Столкновение интересов было неизбежно.
Чтобы воевать с Францией, Карлу нужен был порядок в тылу, в Германии, а вместо этого в стране усиливались религиозные противоречия. Доктор богословия Мартин Лютер прославился тем, что в 1517 г. прибил к дверям собора в Виттенберге свои знаменитые 95 тезисов. Его заявление, что человеку для общения с Богом не нужен такой посредник, как Католическая церковь, совершило революцию в умах. Католическая церковь несколько веков утверждала, что владеет истиной — теперь на знание истины претендовал протестантизм. Сам Лютер, считавший, что вера и смирение выше красоты и знания, решительно двигался к крайнему религиозному фанатизму.
Избранный римский король Карл предпринял попытку решить вопрос мирно. В 1520 г. он собрал в Вормсе рейхстаг — совещание представителей всех немецких княжеств, чтобы договориться о вопросах веры. Карл полагал, что Лютера надо выслушать, и даже выдал ему охранную грамоту. Причем она не была фальшивкой, как охранная грамота, выданная примерно за сто лет до этого Сигизмундом I Яну Гусу, которого вскоре сожгли на костре.
Лютер же не был арестован и действительно в присутствии Карла излагал свои взгляды. Но король потребовал, чтобы он отрекся от своих 95 тезисов. Лютер, который был значительно старше Карла, горделиво отказался подчиниться. Это было удивительно: в средневековой Европе с королями не спорили.
Что придавало Лютеру решимости? У него появилась серьезная поддержка в Германии. Местные князья становились его покровителями, были готовы укрыть его за стенами своих замков: ведь он разоблачал Церковь, а это давало шанс «законно» конфисковать ее богатства.
Лукас Кранах Старший. Портрет Мартина Лютера. 1528. Крепость Фесте Кобург, Кобург
Получив отказ, Карл был потрясен. Всю ночь он работал над ответом Лютеру, а наутро произнес довольно длинную речь на своем родном французском языке. Дебаты в Вормсском рейхстаге шли на немецком, который Карл знал не очень хорошо.
Публика заметила, что в какой-то момент, когда богословы излагали сложные идеи, касающиеся таинства пресуществления, король вздремнул. Но теперь он говорил очень увлеченно и ярко. Например, произнес такие слова: «Клянусь, что не пожалею ни своих королевств и владений, ни своих друзей, ни своей плоти и крови, ни своей жизни и души ради защиты католической веры».
Лукас Кранах Старший. Портрет императора Карла V. 1533. Музей Тиссена-Борнемисы, Мадрид
Он выбрал позицию. О компромиссе речь более не шла. До конца своей жизни Карл не отказался от этих принципов. Он даже компромиссный договор после долгих лет войны подписывать не стал и препоручил это своему брату.
Выступив против Лютера, Карл обнародовал эдикт, который лишал богослова всех гражданских прав. Впрочем, Лютеру это не очень помешало, потому что его продолжали поддерживать германские князья. Расправиться с Лютером и тем самым взорвать Германию Карл не решился. К этому времени княжества, сохранявшие некоторую независимость, разделились на протестантские и католические. Если бы Лютера убили, это бы точно означало войну. Ей все равно предстояло начаться, но Карл не хотел быть поджигателем.
Лукас Кранах Старший. Портрет курфюрста Иоганна Фридриха Великодушного. 1531. Лувр
Когда в 1540-х гг. все-таки развернулась так называемая Шмалькальденская война между Карлом V и протестантами, католический фанатик герцог Альба предлагал выбросить останки Лютера из могилы и сжечь. На это Карл V ответил: «Оставьте его в покое, у него сейчас другой судия. А я воюю с живыми, а не с мертвыми».
Альбрехт Дюрер. Портрет Якуба Фуггера. ок. 1519. Государственная галерея Старых немецких мастеров в Аугсбурге, Аугсбург
Не справившись с умиротворением Германии, Карл все же вступил в войну с Францией. Итальянские войны, в которых императоры Священной Римской империи сталкивались с Францией и Испанией, начались за шесть лет до его рождения, в 1494 г., при французском короле Карле VIII. Италия была для европейских стран вечным соблазном. Кроме того, французское дворянство, несколько обескураженное тем, что не смогло однозначно победить в Столетней войне, хотело продемонстрировать миру свою мощь.
У французов были династические притязания на Милан. Прекрасный повод захватить всю Северную Италию! В свое время Карл VIII Французский двинулся в Италию с юга, не через труднопроходимые Альпы, и временно захватил Неаполь. А Людовик XII захватил Милан в 1499 г., Неаполь — в 1501 г. Некоторое время вся Северная Италия была под французской властью.
В 1511 г. образовалась Священная лига, в которую вошел воинственный папа Юлий II. Испания, Венеция, Швейцария, позднее Англия и Священная Римская империя объявили, что спасут Италию от варваров-французов. В 1513 г. многие итальянские города действительно были освобождены. К власти вернулись прежние фамилии — Сфорца в Милане и Медичи во Флоренции. Но они не были популярны, и против них то и дело вспыхивали восстания.
В 1515 г. рыцарственный французский король Франциск I возобновил Итальянские войны в союзе с Англией и Венецией. Ему казалось, что он одержит окончательную победу, но этого не происходило. Победы сменялись поражениями, обострения — затишьями. В этот сложный конфликт и вторгся в 1521–1522 гг. Карл Габсбург со своей идеей всемирной христианской католической империи.
Сначала все складывалось удачно. Карл направил войска против союзников Франциска I. Талантливый полководец маркиз ди Пескара осенью 1521 г. овладел Миланом. Это был позор для Франции, потому что Франциск I с ранней юности клялся, что, став королем, вернет Милан Франции.
Карл посетил английского короля Генриха VIII, и тот вроде бы послал ему поддержку — направил войска в порт Кале. Правда, в основе этого решения был исключительно английский интерес. Город был расположен так, что у Англии всегда оставался шанс его захватить. К тому же после Столетней войны он длительное время находился под английской властью.
Висенте Боррас Момпо. Донья Мария Пачеко после поражения под Вильялар. 1881. Национальный музе Прадо, Мадрид
В ходе Итальянских войн Карлу приходилось, разумеется, бывать и в Испании. Он вообще проявлял необыкновенную подвижность, перемещаясь часто и на огромные для той эпохи расстояния. Не слишком жестоко расправившись с участниками восстания комунерос, король вернулся к войне с Францией.
В 1525 г. французский король Франциск I, окруженный войсками испанцев и германских правителей, узнал, что ему изменил главнокомандующий, коннетабль Бурбон. Это был страшный удар. Кроме того, пришли дурные вести о том, что англичане напали на Пикардию, испанцы — на Гиень. Франциск вторгся в Ломбардию, осадил Павию и принял сражение под ее стенами. 24 февраля произошло сражение, в котором Франциск I был ранен и допустил серьезные тактические ошибки. Он не остановил вовремя кавалерийскую атаку, и она попала под огонь своей же артиллерии. Это была эпоха, когда огнестрельное оружие только осваивалось. Часть французских рыцарей погибла, что сильно ухудшило моральное состояние армии. Последовала атака со стороны немецких наемников — и французский король был захвачен в плен.
В XV веке, несмотря на примитивные коммуникации, слухи распространялись быстро. В основном информацию передавали купцы. Весть о пленении Франциска потрясла Европу. Особенно поражали подробности: короля захватили не по-рыцарски, грубо, солдат прислонил шпагу к его груди и вдобавок придавил монарха своим ботфортом.
Из Мадрида, где его содержали в суровых условиях, пленник писал матери: «Потеряно все, кроме жизни и чести». Что ему оставалось, кроме красивой позы?
Казалось бы, Карл Габсбург должен торжествовать: у него в плену знаменитый французский король, одержана важная победа. Но, как пишут специалисты, триумф имперских войск при Павии вызвал большую тревогу по всей Европе, испугавшейся необыкновенного усиления человека, в чьих владениях никогда не заходит солнце. Эта победа, как это часто бывает, оттолкнула от него многих потенциальных союзников.
Проведя одиннадцать месяцев в заточении в страшной тоске, Франциск I подписал Мадридский мирный договор. Он отдал все, что завоевал в Италии и Нидерландах. Кроме того, он вступил в брак с сестрой своего соперника Карла V Элеонорой. Позже два сына Франциска были отправлены в Мадрид в качестве заложников и находились там почти четыре года. А Франциск, когда, возвращаясь домой, пересек границу Франции, произнес фразу: «Я король, я еще король». И все поняли, что Итальянские войны еще не закончены. Завершились они только в 1559 г. заключением мира в Като-Камбрези. Истощенная Франция все-таки отдала Испании все итальянские земли, за которые так долго боролась. А Карл V не продвинулся на пути к всемирной христианской империи.
Кроме большой политики, у Карла была и личная жизнь. Вскоре после триумфа под Павией состоялся его брак. В апреле 1526 г. он женился на красавице принцессе Изабелле Португальской. Это был брак по любви, но любимая жена Карла, мать будущего Филиппа II Испанского, умерла рано, в 1539 г., при очередных родах. В королевских семействах старались иметь как можно больше детей, так как все понимали, что часть их не выживет.
Антонио Хисберт. Комунерос Падилья, Браво и Мальдонадо на эшафоте (деталь). 1860. Конгресс депутатов Испании, Мадрид
Франсиско Хавьер Америго и Апаричи. Разграбление Рима. 1887. Национальный музей Прадо, Мадрид
После смерти жены Карл искренне скорбел. Он до конца своих дней, еще двадцать лет, ходил только в черном. Больше он не женился, но у него было четверо внебрачных детей. Двое из них вошли в историю: известный полководец дон Хуан Австрийский и Маргарита Пармская, правительница Нидерландов в момент начала там великой революции XVI века.
Если вернуться к характеру Карла V, нельзя не вспомнить несколько интересных эпизодов времен Итальянских войн. Первый имел место в мае 1527 г., когда Карл Габсбург оказался банкротом. Ему нечем было платить наемникам. Часть их изменила ему под руководством коннетабля Бурбона, остальные требовали денег. А потом они решили взять деньги самостоятельно и для этого напасть на Рим. Город был богатый, но в военном отношении не укрепленный.
Эти события вошли в историю под названием Sacco di Roma — «разграбление Рима». Город был фактически уничтожен, убито до 50 тысяч человек — половина населения. Наемники вскрыли гроб папы Юлия II: они были уверены, что там спрятаны сокровища. А ведь это была вовсе не гробница египетского фараона. Разочарованные грабители сняли дорогой перстень с руки покойного. И эти люди считали себя верующими!
Карл V, который в это время пышно праздновал в Испании рождение своего первенца, сразу же прекратил торжества и долго извинялся перед всей Европой за ужасный эпизод в Риме. Впрочем, вряд ли он делал это вполне искренне.
Дело в том, что действующий папа Климент VII до этого долго оттягивал коронацию Карла. Во время разграбления Рима понтифик укрылся в неприступном замке Святого Ангела и находился там фактически в положении пленника. Семимесячное заточение и выкуп в 300 тысяч дукатов, который пришлось заплатить за свободу, сделали его намного сговорчивее. В 1530 г. церемония коронации Карла V наконец состоялась, правда, в Болонье, а не в римском Соборе Святого Петра. Разоренный Рим был в тот момент в таком ужасном состоянии, что провести там коронацию не представлялось возможным.
Мануэль Пиколо Лопез. Битва при Вальялар. 1877. Дворец маркиза де Саламанка, Мадрид
Бартель Бехам. Император Карл V. XVI век. Метрополитен-музей, Нью-Йорк
Второй показательный эпизод из жизни Карла Габсбурга: в 1535 г. он послал французскому королю Франциску I вызов на дуэль. Карл писал: «Лучше нам двоим разрешить этот спор между собой, чем проливать столько христианской крови». Ответа на вызов не последовало.
В 1535 г. Карл V показал себя полководцем в Тунисе, где ему противостояли турки под предводительством Сулеймана Великолепного. Флот Карла взял город Тунис и освободил около 20 тысяч томившихся там рабов-христиан. Сам Карл в этой войне называл свое войско крестоносным.
А в 1544 г. Карл V чуть не захватил Париж. Приближаясь к городу, он даже сказал:
«Бог мой, как дорого заплатит мне эта корона!» Но взятие Парижа не состоялось. Англичане осознали опасность и не допустили победы Карла.
Самым страшным, трагически завершающим его жизнь эпизодом была междоусобная Шмалькальденская война в Германии 1546–1547 гг. Католики под руководством Карла V (в основном испанские наемники) сражались против армии протестантов, образовавших союз в городе Шмалькальдене. Война шла с переменным успехом. В ходе ее Карл начал физически страдать от подагры. Он превратился в полководца, которого носят на носилках. В этих условиях Карл начал заметно ожесточаться.
Леон Леони. Император Карл V и его сын Филипп II Испанский. Камея. Сардоникс. Метрополитен-музей, Нью-Йорк
В 1547 г. был захвачен в плен курфюрст Саксонский Иоганн Фридрих, главный лидер протестантов. Карл сначала вгорячах приговорил его к казни, но отменил ее, оставшись верен себе.
Война продолжалась пять лет. Иллюзии скорой победы быстро развеялись. Во Франции на смену Франциску I пришел его сын Генрих II, который возобновил боевые действия против Священной Римской империи. Французская армия захватила Туль, Мец, Верден. Это вечные спорные территории, не случайно их названия ассоциируются у нас с Первой мировой войной. Лучший полководец Карла Габсбурга Мориц, одержавший немало побед, неожиданно изменил ему, перешел на сторону протестантов.
Войну в Германии необходимо было прекратить. Для этого выработали проект соглашения, основанного на принципе Cuius regio — eius religio («Чья власть — того и вера»). Если во главе княжества католик — там вера католическая, если протестант — лютеранская. Недовольным предлагалось переезжать из княжества в княжество.
Но Карл не мог это подписать! Ведь он поклялся положить жизнь на алтарь католической веры. Поэтому в Аугсбург, где в 1555 г. собрали специальную конференцию, отправился его брат Фердинанд. По поручению императора он подписал Аугсбургский религиозный мир.
Для Карла V это был политический крах. Вскоре он передал власть в Испании своему сыну Филиппу, а германскую корону — Фердинанду. Он прочел отречение, в котором были такие слова: «Признаю, что я допускал многие ошибки: в юные годы — по неопытности, в зрелом возрасте — из-за гордыни и иных слабостей человеческой натуры». Отречение правителя такого масштаба можно сопоставить разве что с уходом от власти римского императора Диоклетиана в начале IV века.
Даниэль Хопфер. Пять ландскнехтов. Гравюра. ок. 1530. Аугсбург
Наследники не верили в происходящее и робели. Когда Филипп стал задавать вопросы о причинах его решения, Карл сказал ему: «Правьте, сын мой, правьте так, словно я уже умер». Но он прожил еще три года, занимаясь преимущественно рыбной ловлей. Политикой он более не интересовался, стал очень религиозен и приказал при жизни отслужить по нему заупокойную мессу: хотел послушать, чтобы подготовиться. Из великих замыслов Карла V мало что получилось, но биография его остается одной из самых ярких в истории.
Великолепный доспех Фердинанда I, императора Священной Римской империи
Изготовлен в 1549 году, типичный стальной гульфик, но больше всего стоит отметить детализированную гравировку.